Никто, кроме нас

Никто, кроме нас

Синее, изрядно потрёпанное, полотно шатра уличной кафешки, расположенной при входе в центральный парк, казалось, вот-вот треснет и разлетится в клочья от зашкаливающих децибел ритмичной музыки и басовитого гогота, доносящегося изнутри. Местные жители, вынужденные, проходить поблизости от районного «оазиса культуры и развлечений», ускоряли шаг и, втягивая голову в плечи, мысленно молились о том, чтобы это «второе августа» скорее закончилось, вернув им привычный покой, до следующего празднования дня ВДВ.

Но там, в парке, за кованым ограждением из редких металлических прутьев, всё только начиналось. В сгущающихся сумерках душного августовского вечера парни в голубых беретах и «тельниках» с полосками цветами неба отмечали свой законный праздник.

- Никто, кроме нас! Слава ВДВ! - доносилось отовсюду.

У фонтана, закончив традиционное купание, отдыхало несколько «хорошенько датых» десантников. Они ещё даже не успели перезнакомиться друг с другом, когда низкорослый усач ни с того, ни с сего вцепился в плечо лопоухого «дрища» и угрожающе пробасил:

- Десантник, значит? Вот скажи мне, герой, сколько строп у парашюта?

- Блин, чего пристал? - заплетающимся языком добродушно ответил тощий, - не помню! Тридцать?

- Не помнишь! – свирепея, зарычал «экзаменатор». - Мужики, вы слышали!? Мужики, этот «фраер» - не десантник! Жизнь десантника висит на двадцати восьми стропах, по девять метров каждая! Двадцать восемь строп у Д-5! Забыл, значит!?

- Да я тебе про Д-6 толкую, - молодой сорвался на крик, - там двадцать восемь обычных и две для управления куполом, в боковых разрезах парашюта… А за «фраера» ответишь! Мужики! Сюда! Наезжают!

Началось! Довольно мирный «пикник» моментально перерос в драку.

От пронзительного свиста заложило уши, всё вокруг моментально пришло в движение. К месту потасовки со всех сторон, с громким топотом и матом, неслись возбужденные десантники.

Из синего шатра в направлении фонтана выскочило человек двадцать, переворачивая на бегу пластиковые столики и хватая за горлышко бутылки с недопитой водкой. Однако же у кромки поля боя разгорячённые парни приостановились, пропуская вперёд двоих смуглых громил устрашающего вида.

Валерка Баронин - он же «Барон» и Серёга Суботин, в просторечии «Суббота» - неразлучные друзья и по совместительству владельцы вышеупомянутой кафешки, были похожи словно братья. Их во время службы даже командир путать умудрялся. Оба - здоровенные, мускулистые, бритоголовые. И несмотря на то, что всё лето провели на рабочем месте, загореть успели покруче, чем пляжники у моря.

Ринувшись в самую гущу, Барон и Суббота быстро растащили зачинщиков конфликта в разные стороны и предупреждающе потрясли огромными кулачищами перед их потными лицами. Дебоширы тут же обменялись рукопожатиями и, обнявшись, отправились в шатёр, закрепить мировую водочкой.

- Мужики, у нас тут без глупостей! -обведя присутствующих суровым взглядом, предупредил Барон, - Кому экшена не хватает, топайте в кафе! Места на танцполе всем хватит!

Народ одобрительно заулюлюкал и потянулся к синему шатру.

- Кто такие? - тихо спросил молодой виновник драки у своего новоиспечённого друга, который ещё пять минут назад первым зарядил ему в челюсть.

- Барон и Суббота!? Крутые ребята! Спецназовцы! Пошли, давай! Сейчас там такое шоу начнётся - «Минута славы» нервно курит!

***

Алое солнце Сен-Доминго, восточной части острова Эспаньола, скатывалось за горизонт. На смену дневному августовскому зною приходила долгожданная прохлада.

Только дюжина чернокожих людей, рассевшись под навесом, крытым сухими пальмовыми ветками, не обращала внимания на прелести карибского бриза, тянувшегося со стороны городской гавани. Приверженцы культа Вуду-рабы с окрестных плантаций Кап-Франсе, внимательно слушали обращённые к ним слова жреца по имени Дутти Букман. Он был мужчиной крупного телосложения, воинственной внешности и, судя по шрамам на его мощном лоснящемся, шоколадном теле, робостью не отличался.

- Французская революция уравняла в правах белых и мулатов! А мы пойдём дальше! Мы вырвем свободу у проклятых плантаторов для всех чёрных! Мы будем свободными людьми! Смерть или свобода! - Дутти хлопнул себя пятернёй по левой стороне широкой груди. - Мы победим! Нашими защитниками станут святые Вуду. Сегодня мы обратимся к Лоа святых, сегодня мы попросим самого Барона Субботу, чтобы он помог нам! Пусть благословит нас! Пусть окажет нам помощь!

За его спиной раздались тяжёлые шаги и двое молодых негров вытащили на средину чёрную свинью со связанными ногами и положили её у ног оратора. Обречённое животное издавало хриплые, с присвистом, звуки, но практически не шевелилось, изредка вздрагивая всей тушей.

Стоявшая поодаль вторая жрица, колдунья Сесиль Фатиман, вышла в центр и встала рядом с Букманом. Зрелая мулатка была одета в белое хлопчатобумажное платье с широким воланом, ниспадающим на тяжёлую грудь, обнажая круглые плечи. На голове колдуньи Вуду возвышался замысловатый красно-жёлтый тюрбан, украшенный белым цветком гавайской розы. В руке у женщины был длинный нож. Её агатовые глаза горели дьявольским огнём. Поцеловав зеркальную сталь клинка, она обвела присутствующих фанатичным взглядом и уверенно заговорила.