Нирэнкор. Ледяной ноктюрн

Глава 1. Истории

Он возненавидел Север с самого начала, как только ступил в эти земли, пустынные и мрачные. Отвратительные в своей серости. Брошенные богами. Вечно морозные.

Он удивился, но самую малость, когда его сбили с лошади, прямо на большаке. Чего ещё он ожидал от самого негостеприимного клочка мира?

Нападавшие не были похожи на разбойников, разодетые в чёрные мундиры со знаками отличий, которых он не знал. Солдаты.

Вылетев из седла, эльф прочесал лицом мёрзлую землю и ощутил, как рот наполняется кровью. Он перекатился на спину и обмер. Блестящий в лунном свете клинок застыл над ним, метя в грудь. Но прежде, чем недруг, скаля зубы, пронзил бы остриём плоть королевского советника, эльф услышал свист. Короткий, как команда. В следующий миг бородовидный топор вонзился в шею неприятелю, переламывая её. Тело рухнуло наземь и ещё долго сотрясалось в конвульсиях, заливая роскошные сапоги советника кровью.

Чёрной и липкой кровью, зашипевшей от контакта с воздухом.

— Что за... — вопрос застрял в пересохшей глотке и не выбрался оттуда, даже когда хозяин топора подошёл, чтобы вытащить его.

— Имперец, — хмыкнул он, закинув оружие на плечо. — Скюр.

— Это значит «вампир», — пояснил его товарищ.

Не тратя больше времени, они отправились дальше, на выручку своему отряду, вступившему в схватку с мундирами.

Советник тряхнул головой, пытаясь прийти в себя и рассеянно сгребая землю в ладони. Краем глаза поглядывал на развернувшуюся у леса стычку — ему не впервой оказываться в непосредственной близости от сражения, что, в общем-то, в последние годы обрело пугающую привычность. Посему он решил, что незнакомцам, спасшим его жизнь, потребуется помощь, но как только спутанные мысли сложились наконец в клубок заклинаний, бой закончился. Тварей было куда меньше, чем привиделось эльфу.

Расправившись с противником, незнакомцы вернулись к нему и сгустились вокруг сумерками, буравя его неприветливыми взглядами. Тогда-то он признал в них северян.

Тех самых варваров, которыми пугают детишек на всех концах Великой Земли, помня об их разоряющих набегах. Но советнику они в первую очередь показались витязями из совсем других сказок — эльфийских, славящих их горячие сердца и великие подвиги.

— Ты, кажется, сбился с пути, остроухий, — протянул владелец топора, рыжеволосый, со шрамом на всё лицо. — Эльфляндия в другой стороне.

— Я ищу чародея, — кое-как совладав с речью, проговорил советник.

— Которого? — спросил второй, самый рослый из всех.

— Логнара из Леттхейма.

Рыжий ухмыльнулся:

— Видать, молва от тебе аж до Юга долетела, волшебник, — он повернулся к остальным.

Из толпы вышел юноша. Эльф сначала решил, что он ошибся. Но когда тот заговорил, все сомнения отпали напрочь — сколько бы ему ни было лет на самом деле, голос звенел такой силой, коей не обладал, наверное, и верховный маг прославленного Сапфирового Оплота.

— Рассказывай, друг, что за нужда привела тебя в край, из которого все бегут.

Вернув себе какую-то часть достоинства, королевский советник отряхнул с плеч снег, но остался сидеть. Голова всё ещё кружилась.

— Все истории начинаются одинаково, — отвечал он. — Со смерти. И моя — не исключение.

***

Они свернули не туда.

Конь запротестовал и остановился, отказавшись продираться через колючий кустарник. Марк вздохнул:

— Лета, мы потеряли тропу.

Девушка не спеша подошла к нему, ведя за собой Хагну, свою кобылицу.

— Отыщем.

Поднявшийся к ночи ветер скользил между деревьями и холодил конечности путников. Погода была отвратная. Моросящие ледяные дожди преследовали их всю дорогу через Мёртвые холмы, а когда они добрались до Старолесья, то сразу же почувствовалась близость Севера с суровыми морозами и редким солнцем. Угрюмые и печальные сосны обступили их со всех сторон, словно железные прутья клетки.

Целый день они провели в дороге, а от этого у любого, даже самого опытного наездника что-нибудь да заболит. Лета, возбуждённая недавней быстрой скачкой, не замечала ни холода, ни темноты леса, ни болей в пояснице. Но, заметив, как утомлена была Хагна, она всё же спешилась.

— У меня такое ощущение, будто мы снова заплутали в самой-самой глуши Стронницы, — буркнул Марк, покинув седло.

— Нет, — отвечала Лета. — Леса Стронницы совсем другие. Молодые, полные жизни, поющие...

Она подошла к сосне и, приложив руку к её стволу, закрыла глаза.

— А этот лес стар. Он дремлет. И уже довольно давно.

Они продолжили пробираться через лещину. Лета хромала. Не так заметно, как раньше, пару месяцев назад. Голень часто её подводила.

— Ты точно хочешь идти дальше? — спросил Марк.

— Не возвращаться же нам, — выпалила Лета. — Хочу увидеть край света.

— Мы идём в никуда.