Нить Ариадны

ЧАСТЬ ТРИ. ЧЕСТНОСТЬ. Зарисовка 0. Рабочая встреча

Лицо скрыто, ноябрь 3336 года

 

На серый город спускалась черная ночь. Как днем не светило солнце, так и ночью даже слабый луч лунного света не мог пробиться через толщу грязных облаков, результат бездумного роста промышленности и населения. И то хорошо, что не было дождя — они не были опасны для жизни, но после них щипало глаза и открытые раны, а на губах возникала неприятная корочка.

Молодой мужчина, стройный и высокий, в яркой, качественной одежде шел по пустынному переулку. Он не вертел головой, но его цепкий взгляд неторопливо вбирал в себя все окрестности. На этой улице он был не один, но парочка, шедшая вдали, была слишком далеко, чтобы обратить на него внимание. Так что, дойдя до ряда покосившихся деревьев, он подошел к ближайшей двери многоэтажного дома и прикоснулся пальцем к красному кругу рядом с ручкой.

Палец пронзила острая боль, тут же утихнув. Чуть слышно щелкнул замок. Мужчина отворил дверь и зашел внутрь.

Его встретил мягкий полумрак бара, легкая музыка, столы и стулья из цельного дерева. Это место было почти домом, — но это «почти» он привык не замечать, наслаждаясь тем, что есть.

Он перекинулся парой слов с барменом, листающим электронную книгу, как подлинный ценитель архаических средств передачи информации; направился к туалету, но, не дойдя совсем чуть—чуть, свернул в боковой проход. Снова прижал большой палец к причудливому рисунку на обоях, — и вместо обоев перед ним возник проем, в который мужчина не замедлил войти.

Это был тоже бар, но вместо массивной мебели его встречали аккуратные кабинки, такие, что невозможно было ни увидеть, ни услышать, что происходит даже в соседних.

К нему подлетел официант, сквозь форму которого можно было заметить объемность мышц и красоту тела, и спокойно, без подобострастия поздоровался.

— Вас ждут в третьей, — добавил он после быстрого, заметного только для наметанного глаза осмотра.

Мужчина кратко наклонил голову в знак признательности: этого было достаточно для выражения почтительности такому доверенному и уважаемому человеку. Молча прошел в третью кабинку и, не смотря на собеседника, быстро выбрал в электронном меню желаемую пищу.

— Давно не виделись, — ласково произнес грудной голос напротив.

Он холодно улыбнулся и поднял глаза.

— Это точно. Как жизнь, семнадцать триста пять?

— Неплохо, сорок четыре ноль ноль восемь, — интонацией подчеркнув нули, женщина усмехнулась: это была своего рода подколка, указывающая собеседнику на его место. Впрочем, мужчине было всё равно, так что она продолжила:

— Как твои успехи?

Собеседница обладала крупными формами, особенно объемным казался бюст, подчеркнутый стильным, не слишком глубоким декольте. Аккуратно завитые волосы, певучие нотки в голосе, — эта женщина могла бы сойти за оперную певицу; впрочем, она могла ей и быть, — отметил про себя мужчина. Единственное место, где они встречались — это особенные бары с недоступными для своих обычных посетителей этажами, ну или просто комнатами для специфических гостей. Но если даже в обычный бар могли попасть только Высшие и их спутники, причем последние разве что как редкие исключения, то в закрытые комнаты или этажи могла попасть только элита Высших, высшие среди Высших. Те, кто занимался кадровыми вопросами, вопросами государственной безопасности, являлись серьезными начальниками или даже входили в совет.

— Если опустить саму корректность того, что она предпочитает секс за деньги, — сразу перешел мужчина к делу.

— Опустить, — прервала его женщина. — Секс — это всего лишь животная потребность. Ты же заказываешь еду в подобных барах, а не готовишь ее сам?

В подтверждение его слов в комнату зашел официант — молоденькая девушка, несущая сразу два подноса. Мышцы на её руках были напряжены, а в глазах стоял страх. Мужчина отметил, что девушка была новенькой, и, наверняка, под жестким контролем. Стоит ей сказать или сделать что—либо неправильно, — и она вернется на первый этаж, который будет пределом её карьеры... по крайней мере, на следующие пять—десять лет.

Официант расставила тарелки и смутилась, услышав от мужчины слова благодарности. Мужчина залюбовался алой краской на её щечках, что не осталось незамеченным его собеседницей.

— Если будет нужно, мы позовем, — прервала она его любование, и, дождавшись, пока официантка выйдет, продолжила:

— В конце концов, это — твоя работа, и ты не имеешь права отказывать в сексе за деньги. Даже если тебе не нравится клиентка или ты её презираешь.

Женщина сказала «клиентка», а не «объект», что слегка напрягло мужчину. На этот раз краска бросилась ему  в лицо, и теперь уже он стал объектом любования; но, справившись с собой, он продолжил свою прерванную речь.

— Если опустить такого рода дела, то объект, — он выделил голосом последнее слово, чтобы перевести разговор в безличную область, — вполне достоин повышения. Несмотря на очевидное пристрастие к сексу, объект большую часть времени занимается в лаборатории и обсуждает результаты и предстоящие эксперименты. Круг знакомых объекта — преимущественно ученые из смежных областей, которые либо уже стали Высшими — но скрытно, — либо на повестке повышения, либо теми, кто мог бы стать Высшими, если бы не обладали неподобающими связями — ничтожными супругами или проблемными детьми.

— А с открытыми Высшими она общается?

— Смущается. Предпочитает быстро закончить дела, но не отказывается от разговора, если он может быть важен для её работы.

— Хобби?

— Разговоры, эксперименты, вычисления, секс, — он пожал плечами. — Иногда слушает музыку или загружает себе информационные кристаллы. В основном тратит деньги именно на последние, но на первом месте — всё-таки научная работа. На третьем, — секс и мои нужды, но на это остается уже не так много, и она даже чувствует себя виноватой, впрочем, не меняя положения дел.



Отредактировано: 07.02.2018