Нить

Нить

Ссадина неприятно ныла. На колготках проступала кровь. Придётся перейти в другую группу. Но Толстый получил сполна. Он первый ее толкнул на разбросанные по полу кубики. Теперь глаз его опухает. А ей что? Хоть сто групп сменить. Оно того стоило.

Воспитательница молча отвела её в соседнее крыло, наспех одела и вывела во двор. Новая группа уже направилась в открытые объятья разбушевавшейся осени. Было ветрено и желтые листья беспечно скитались в потоках воздуха. Во дворе каждый при деле: бегал, играл, ждал очереди на велик. Лишь одна девочка в стороне от других стояла по колено в сухой листве молитвенно сложив на груди руки.

Кровь подсохла и цеплялась теперь за колготки. Но надо было идти, слиться с толпой, в общей массе затеряться, раствориться. Только не играть. Лучше что-то спокойное. Подошла к девочке, погруженной в листья, спросила:

- Что делаешь?

- Набираюсь силы, - таков был ответ.

- Это как? – удивилась.

- Одежда фей, - загадочно и непонятно, но девочка потом пояснила, - Ночью холодно, феи прячутся в листья. Днем тепло, одежда им не нужна – вот и сбрасывают…

- Осенью без одежды холодно всё время…

- Им тепло всегда, когда есть свет.

- Почему тогда мы их не видим?

- Феи сами сделаны из света, днём не разглядеть.

- А ночью можно?

- Если постараться. Прячутся хорошо.

- Классно придумано.

- Спасибо, - девочка улыбнулась, - Я Майя.

- А Я Нина.

Её забирали позже всех детей в группе. Воспитательницы недовольно ворчали. Когда мама наконец-то появлялась, они сердито хлопали дверями демонстративно собираясь уходить. Но никогда все же хуже, чем…

Дома оказалось не теплее улицы. Очередной мамин парень выбил окно. Нина забралась под два одеяла, укрылась с головой, оставив лишь маленькую щелку для носа. Ничего, она просто фея и кутается в листья. Днем будет тепло.

Утром в садике Толстый смотрел на неё с издевкой, будто вовсе не дорожил вторым глазом, намереваясь повторить сказанные накануне слова.

- Твоя мама знаешь кто? – с вызовом бросил он.

- Просто женщина, - спокойно договорила Майя, внезапно появившись из-за угла, и увела Нину подальше от неприятностей. – Вот, держи.

Ароматная сдоба с изюмом появилась как чудо из шляпы волшебника.

- Твоя мама пекла?

Майя кивнула.

- Но это так себе булочка, - пренебрежительно сказала она и забавно скривилась, - Пироги матушки М. – вот это вещь! Сытый ходишь потом всю НЕДЕЛЮ!

- Да ладно! А так бывает?

- В Мираксусе случается все… - подмигнула девочка.

Мама Майи преподавала иностранные языки в Вузе, и любила в свободное время заниматься с дочерью. Иногда они просто играли, сочиняя забавные словечки. В их квартире был большой цветной телевизор и каналы про путешествия. Майя с детства знала про Индию, остров Пасхи, Америку и много чего еще.

Зимой она принесла Нине большой алый шарф и сказала:

- В Мираксусе каждый должен иметь хоть одну вещь этого цвета.

Нина опешила от подарка.

- Дело в удаче, - продолжала Майя, - Она как рыба клюет на красный. Зимой скользко: кому не хватает удачи, тот падает и ломает кости. А еще, говорят, в нем теплее чем в желтом, фиолетовом или каком-то другом. Носить будешь?

Нина поблагодарила и улыбнулась. Забиравшая её из садика мама, про шарф ничего не спросила. Домой привела молча, спать уложила без ужина. «Будто съела кусочек того пирога, - думала Нина, - Теперь неделю можно и подождать».

Школа разбросала девочек по разным классам, но большие перемены было у них не отнять. Удаляясь от сплетен, шумных игр и драк, они увлеклись чем-то намного более значимым. Воображение создавало миры, давало темы для разговоров, объединяло невидимой нитью.

В результате этих бесед зародился Хануи, остров в южном море Мираксуса, находящийся во власти трех ветров (Сильного, Слабого и Тёплого). Первый почтительно звали Пра. Второй откликался на Лаг1[1 - lag - (ирландск.) слабый.]. Третий был своеволен и горд, приходил и уходил, когда вздумается, имя ему было Эвр.

Лет в 12 Майя впервые получила записку от мальчика, тогда на Хануи появился Найт. Он ходил в море на маленькой лодке, был красив и, в отличие от автора послания, необычайно умен для своего юного возраста.

Мама не разрешала Нине держать дома животных. Тогда у Найта поселился славный Камуши (Найту было можно, ведь он вообще жил один). По вечерам к ним заходила матушка М. по-соседски угощая всякими вкусностями. Камуши ел всё: хлеб, сосиски, сыр и вареные овощи, но больше прочего любил сухие рыбьи шкурки, которые Найт специально для него готовил из свежего улова. От этого лакомства шерстка Камуши блестела особенно ярко.

Им было весело вместе, но конец года принес нежданную катастрофу. Маме Майи предложили перспективную должность в другом городе, и, немного подумав, она согласилась. Близился переезд. Прощаться было непросто.