Ночи Калигулы. Восхождение к власти

Глава XXII

  Калигула, зевая и потягиваясь, выбрался в сад. Свежий воздух донес аромат лимонного дерева. Быстро рассеивались остатки ночного тумана. Ноги по щиколотки тонули в бледно-зеленой траве и сразу же становились неприятно мокрыми от холодной росы.

  Гай увидел братьев и побрел к ним. Нерон и Друз сидели на мраморной скамье у фонтана и озабоченно перешептывались. Недавно они посетили угасавшую в ссылке мать – впервые после длительной разлуки. С тех пор молодые лица братьев выглядели непомерно озабоченными.

  Увидев Калигулу, они разом смолкли и уставились на него.

  - Что ты поднялся так рано? – не особенно приветливо проговорил Нерон, исподлобья оглядывая продрогшего Гая.

  - Хочу послушать ваши речи, – дерзко ответил Калигула.

  - Иди-ка отсюда! Иначе... – рассердился Нерон и, на правах старшего брата, показал внушительный кулак, пахнущий благовониями.

  - Подожди, – Друз со спокойной улыбкой опустил руку брата. Обнял Гая за плечи и доверительно зашептал: – Мы размышляем о том, как помочь матери. Если Тиберий узнает – нам и ей грозит опасность. Ты еще слишком юн, чтобы участвовать в заговоре. Уходи и молчи о том, что узнал.

  Друз легонько подтолкнул Калигулу к жилой части дворца.

  - И не обижайся. Мы, как старшие, отводим от тебя опасность, – угрюмо добавил Нерон, опустив кулак.

  Калигула послушно вернулся на галерею. Переходя от одной колонны к другой, юноша рассматривал обнаженные статуи. Неожиданно со стороны сада донесся хриплый говор преторианцев и звон мечей.

  Гай испуганно обернулся. Расширенными от ужаса глазами он видел, как в сад, размахивая руками, строем вбегали преторианцы – целая когорта. Солдаты тройной цепью окружили братьев Калигулы – Друза и Нерона. Молодые мужчины прижались друг к другу спинами, положив ладони на рукоятья мечей. В голубых глазах обоих светилась ненависть и затравленность. Но преторианцы уже набросились на них, вырвали из рук мечи, насильно поставили на колени.

  К сыновьям Германика размеренным солдатским шагом подошел Элий Сеян. Черты лица его были напряжены, тонкие губы сухо сжаты.

  Он, слегка покачиваясь, читал свиток, скрепленный печатью с орлом. Калигула прижался худощавой спиной к тонкой, ребристой коринфской колонне. Затаив дыхание, он прислушивался к торжественным завываниям Сеяна.

  - ...За участие в заговоре против императора... – долетели до юноши отрывистые слова – страшные слова! За ними почти всегда следовала смерть.

  Калигула по-детски зажмурился, глотая соленые слезы. А когда открыл глаза, братьев уже тащили прочь. Гай отчетливо видел ободранные до крови колени упавшего Друза. Видел, как опустилась плеть преторианца на напрягшиеся плечи Нерона.

  Юноша отчаянно бросился за преторианцами.

  - Куда ведут моих братьев? – растерянно бормотал он, подпрыгивая и вытягивая шею, чтобы напоследок рассмотреть Друза и Нерона сквозь строй рослых преторианцев.

  - Пошел прочь, щенок! Не путайся под ногами! – кто-то грубо оттолкнул Калигулу. Он упал, больно ударившись о гранитные ступени. Злой преторианец склонился над юношей и поспешно шепнул: – Спрячься в покоях до вечера...

   Под безликим медным шлемом Калигула узнал темные глаза Макрона – трибуна когорты, уводившей братьев.

***

  Гай испуганно вбежал в свои покои и заметался в поисках убежища. Нервно вздрагивая, полез под ложе. И затаился там, глотая слезы и слежавшуюся комками пыль.

  Постепенно стих возбужденный говор и звуки борьбы. Но Калигула не осмеливался даже пошевелиться. Под ложе забился трехмесячный щенок молосского дога. Немного поскулил, пугая Гая. Затем пригрелся возле него и заснул.

  Должно быть, прошло много времени. Засуетились рабы, разыскивая юного господина. Калигула слышал их торопливую речь и звон обеденной посуды. Голод болезненно сводил кишки. Но даже это не заставило Калигулу выбраться из-под ложа. Наконец раб Прокул догадался заглянуть под кровать. И отшатнулся в ужасе, увидев посреди пыли дико блестящие глаза господина.

  - Убирайся! – сердито зашипел Гай.

  - Мой господин, преторианцы уже ушли, – понимающе проговорил Прокул. – Выходи и отведай мяса с овощами. Еда придаст тебе силы.

  - Я сказал: убирайся! – Калигула в гневе сорвал с плеча серебрянную застежку и швырнул в раба. И беззвучно заплакал в бессильном отчаянии.

  Прокул покорно отполз от кровати. Вернулся несколько мгновений спустя. Наклонившись, раб просунул под ложе плоское блюдо с телятиной и вареной капустой. Калигула жадно накинулся на еду. Проснулся щенок, принюхался и тоже сунул нос в блюдо. Гай ревниво оттолкнул его. Насытившись, он позволил щенку вылизать остатки капусты.

  Подоспела нужда посетить отхожее место. Калигула мужественно терпел до тех пор, пока нестерпимая резь в животе не вынудила его помочиться на щенячью шерстку – чтобы заглушить звук струйки. Щенок подскочил, отряхнулся. Брызги полетели в лицо Гаю, заставив его поморщиться от отвращения.

  Время шло. От долгого лежания заныли кости. Калигула устроился поудобнее и вскоре задремал. Когда проснулся, в опочивальне уже темнело.