Ночи Калигулы. Восхождение к власти

Глава XXXIX

  Преторианцы быстро и умело разбили палатки на вершине холма. Два шатра из дорогой персидской парчи – для Гнея Домиция Агенобарба и трех Юлий, едущих к деду-императору. Остальные, из вонючих козлиных шкур, расположились вокруг неровным овалом.

  Зажигались костры у солдатских палаток. В наступающих сумерках огни казались звездами – светло-оранжевыми и удивительно близкими. Запахло копченой свининой и бараниной. Рабы Агенобарба накрыли стол для него и внучек императора.

  Девочки брали руками горячие куски вкусного мяса, и жир стекал по тонким ладоням. Над головами опадал тяжелыми синими складками навес, совершенно не нужный вечером. Назойливо вилась мошкара, то и дело норовя впиться в голые руки и икры ног. Слетались на огонь стаи белесых ночных бабочек.

  - Далеко еще до Рима? – спросила Агриппина, слизывая с тонких смуглых пальцев свиной жир. И, глядя на Гнея Домиция в упор, шевелила розовым языком так, что ему мерещилось иное.

  - Десять дней пути, – пояснил он, пережевывая упругую свиную кожицу.

  «Десять дней! Недостаточно, если я не поспешу!» – подумала Агриппина.

  - Темнеет... Сестры, пора спать, – заметила Друзилла, вытирая руки о полотенце, поданное услужливым рабом.

  Двенадцатилетняя Юлия Ливилла подобрала куклу, лежащую у табурета, и послушно ушла в шатер. Агриппина метнула на старшую сестру взгляд, полный укора.

  В шатре, лежа среди пышных подушек и мягких покрывал, Агриппина прислушалась к сонному сопению младшей сестры и шепотом спросила у Друзиллы:

  - Скажи, сестра, больно ли лишиться невинности?

  - А я почем знаю? – возмутилась Друзилла, приподнимая над подушками растрепанную рыжую голову.

  - Знаешь! – зловеще возразила Агриппина. – Мне известно про тебя и Гая. Я видела вас вместе.

  Друзилла ощутила, как похолодели кончики пальцев. Непослушный язык еле-еле ворочался во рту.

  - И ты... Выдашь нас?.. – невнятно пробормотала она.

  - Нет, – Агриппина пытливо взглянула на сестру. – Если ты поможешь мне сойтись с Агенобарбом.

  - Как помочь тебе? – облегченно рассмеялась Друзилла. – Когда все заснут – иди к нему в шатер. Или хочешь, чтобы я пошла с тобой?

  - Обойдусь и без тебя, – сердито сверкнула глазами Агриппина. – Лучше научи, что делать, чтобы Агенобарб не отверг меня. Иначе я с ума сойду от стыда.

  Друзилла задумалась.

  - Целуй его вот так, – наконец сказала она, наклонившись к руке сестры и прижавшись к ней полураскрытыми губами. Агриппина ощутила легкий нажим зубов и мимолетное движение языка.

  - Лизать его? И обслюнявить? – с легкой брезгливостью спросила она.

  - Когда твоя слюна смешается с его слюной, ты ощутишь ни с чем не сравнимую сладость, – простонала Друзилла, обхватив руками подушку. Уткнувшись горящим лицом в прохладный шелк, она остро затосковала о Калигуле.

  Агриппина украдкой выглянула из шатра. Темно и тихо. Черные тени преторианцев неслышно двигаются у далеких палаток. Рубиново тлеют угли догорающих костров. Пообещав изрядную жертву Венере, девушка проскользнула в шатер Агенобарба.

***

  Шорох в углу шатра разбудил Гнея Домиция Агенобарба.

  - Кто там? – заорал он, хватаясь за рукоять меча.

  - Тише. Или проснутся рабы... – раздался тихий голос.

  Агенобарб прищурился и, при неярком свете факела, различил тонкую фигурку Агриппины.

  - Что тебе угодно, благородная Агриппина? – пробормотал он, приподнимаясь на постели.

  Девушка не ответила. Она неспешно приблизилась к Агенобарбу с отрешенно сияющей улыбкой на губах. Патриций невольно сравнил ее с теми, кто, не пробудившись ото сна, бродит по дому лунными ночами. Но взгляд Агриппины не был пуст и безжизнен. В серо-зеленых, кошачьих, чуть приподнятых к вискам глазах светился греховный призыв.

  Агриппина откинула край темно-красного покрывала и задержала взгляд на сильных мускулистых ногах Агенобарба, поросших темными волосами.

  «Именно такой мне и нужен!» – удовлетворенно подумала она. И прилегла на ложе, рядом с изумленным мужчиной.

  Агриппина подсознательно почувствовала, что нужно сказать что-то, чтобы нарушить гнетущее молчание.

  - Ты мил мне, Гней Домиций, – сказала она, бесстыдно приблизив лицо к небритой щеке Агенобарба. – А я мила тебе?

  - Да, конечно, – поспешно заверил он, предусмотрительно отодвигаясь на край постели.

 Агриппина настойчиво ползла за ним. Агенобарб чувствовал гладкую упругость ее шелковистых ляжек. Если бы эта похожая на наяду девушка была гетерой или плебейкой! Тогда Агенобарб давно уже навалился бы на нее, разрывая в клочья голубую полупрозрачную тунику... Но как вести себя с внучкой императора?!

  - Тогда поцелуй меня... – сладко шептала Агриппина, поднимая край туники.

  Агенобарбу открылась хрупкая нагота девушки. Кровь бурлила. Благоразумие покидало его. «Внучка императора... – натужно дыша, думал он. – Какая честь...»