Ночи Калигулы. Восхождение к власти

Глава L

  Короткая дождливая римская зима подходила к концу. По ночам еще бывало холодно, но днем солнце припекало по-весеннему, заставляя сбрасывать теплые шерстяные плащи.

  В пятнадцатый день до мартовских календ римляне высыпали на улицы и пестрыми толпами двинулись к Палатинскому холму. Там, на горном склоне, обращенном к старому Форуму, между кустов и камней затаилась пещера. Некогда Капитолийская волчица нашла в этой пещере двух оставленных младенцев и выкормила их сосцами, словно собственных волчат. В память о чудесном спасении Ромула и Рема празнуются с тех пор Луперкалии, день волчицы-кормилицы. «Лупа» – по-латыни значит «волчица».

  Луперкалия имеет особых жрецов – луперков. Такой чести издревле удостаиваются юноши из лучших, знаменитейших римских семей. Они с утра собираются в пещере, облачившись в белые тоги и надев на голову венки из зеленого плюща.

  По велению императора девятнадцатилетний Калигула тоже стал луперком. «Для начала с него и этого достаточно», – желчно ухмыльнулся Тиберий, отдавая распоряжение.

  Калигула стоял в темной влажной пещере в окружении двух десятков молодых людей. Дымно чадили факелы. Испуганно блеяли двенадцать белых козлов, предназначенных в заклание. Тускло блестела мраморная доска жертвенного алтаря.

  Скучая, Калигула оглянулся по сторонам. Рядом с ним, шевеля полными чувственными губами, стоял белокурый молодой человек. Калигула вспомнил его имя: Квинт Цецилий.

  - Скажи, Цецилий, это мы должны убить животных?

  - Нет, – покачал головой собеседник. – Для этого существуют особые жрецы – виктимарии.

  - Жаль, – вздохнул Калигула. – Было бы любопытно попробовать. Вонзить в шею животного жертвенный нож... Чувствовать, как теплая кровь стекает по рукам... Достать еще трепещущее сердце...

  Квинт Цецилий придвинулся поближе к Калигуле и доверительно прошептал:

  - Этих козлов напоили вином до полубесчувственного состояния.

  - Зачем? – удивился Калигула.

  - Чтобы были покорными и не брыкались, – пояснил тот. – Другое дело – охота! Загнать испуганного оленя, вонзить ему в грудь рогатину!..

  - А гладиаторские бои! – загорелись огнем зеленые глаза Калигулы. – Я видел их всего лишь дважды.

  - Я тоже, – признался Цецилий. – Жаль, что цезарь Тиберий скуп на такие дорогостоящие зрелища. Говорят, покойный Август устраивал их намного чаще.

  Калигула понимающе кивнул.

  Виктимарий уже наточил нож. Помощники взвалили на мраморный алтарь первого козла. Взмах руки – и кровь щедро брызнула на утрамбованный земляной пол священной пещеры. В этом году Римскую империю ждет изобилие и плодородие!

  В короткий срок виктимарии принесли в жертву всех двенадцатерых козлов. Напоенные вином, животные почти не сопротивлялись. Только слабо блеяли, оглядывая людей невозможными, круглыми от страха глазами. С закланных козлов сняли кожу и дали крови стечь на землю. Обождав немного, виктимарии нарезали кожу жертвенных животных длинными узкими полосами.

  А затем началось самое интересное. Молодые луперки обвешались кожаными полосками и, обгоняя друг друга, выскочили из пещеры. Шумной толпой они сбежали по склону Палатинского холма к Форуму. Громко смеялись, подражая сатирам; размахивали кожаными полосами, словно плетками. Калигула бежал вместе со всеми, раскрасневшийся и растрепанный. Хохотал так старательно, что быстро охрип. Венок, сплетенный из твердых, сочных листьев плюща, сполз на лоб.

  Позади осталась смоковница, украшенная разноцветными лентами. Согласно преданию, плодами этого дерева питались маленькие Ромул и Рем. На самом деле дерево, кормившее основателей Рима, давно засохло. На его месте посадили другую смоковницу. А потом еще и еще одну. Но каждое дерево почитали так, словно оно было тем, первым.

  Пробегая мимо группы одетых по-праздничному квиритов, Квинт Цецилий размахнулся и хлестнул кожаной полосой мужчину среднего возраста. Тот не обиделся и не возмутился. Наоборот, радостно заулыбался. Удар луперка считался благословением.

  - И меня ударьте! – просительно кричали остальные, суетливо подставляя спины веселым жрецам.

  Молодые люди в белых тогах и плющевых венках щедро исхлестали всех и побежали дальше. Подражая смеху и прыжкам сатиров, луперки продвигались по шумным многолюдным улицам.

  - Ударьте меня! – раздавались просьбы со всех сторон.

  Замечательный праздник – Луперкалии! Когда еще можно безнаказанно избивать людей? Да еще слушать, как тебя молят об ударе?!

  Калигула вошел во вкус. Радостно скалясь, он раздавал удары направо и налево. Кожаная полоска лопнула, не выдержав работы, пришедшейся на ее долю. Калигула схватил другую, предусмотрительно свисавшую с его шеи. В запасе оставалось еще полдюжины.

  - Ударь меня, – протягивая руки, попросила Гая юная красавица.

  Калигула остановился. Девушке было лет семнадцать-восемнадцать. Гладкие каштановые волосы украшали две голубые ленты, завязанные крест-накрест. В ореховых глазах светилась мольба. На безымянном пальце – железное обручальное кольцо.