Ночи Калигулы. Восхождение к власти

Глава LVI

  На мозаичном полу триклиния, среди смятых покрывал и прохладных листочков плюща, опомнились от страсти Калигула и Друзилла.

  - Уже ночь, – печально проговорила она, поднимаясь. – Тебе пора домой. Агриппине – тоже. Иначе Агенобарб прибьет ее.

  - Агенобарб бьет ее? – нахмурился Гай.

  Друзилла выразительно шевельнула блестящими бровями, черными с рыжим отливом.

  - Сейчас я ничего не могу. Но когда стану императором – прибью Агенобарба! – погрозил он кулаком розовой статуе Дианы-охотницы, стоящей в углу.

  Друзилла тихонько вздохнула. Слишком часто за последнее время Гай повторяет: «Когда стану императором...» Слишком неосторожно выдает он свою мечту. А Тиберий еще жив. И чем дряхлее, тем подозрительнее становится он.

  - Правду говоря, Агриппина ведет себя так, что вполне заслуживает наказание! – вдруг засмеялся Гай.

  - А мы с тобой? – вызывающе прищурилась Друзилла.

  - А мы с тобой – как боги. Нам все позволено, – Калигула улыбнулся по-особому, правой половиной тонкогубого рта.

  - Агриппина – наша сестра. Следовательно, ей тоже все позволено.

  - Это правда, – удивленно хихикнул Гай, – Иди, разбуди нашу богиню, пока меднобородый Домиций не сбросил ее с Олимпа.

  Друзилла тихонько подошла к кубикуле, занятой Агриппиной и Криспом.

  - Сестра, пора уходить, – тихо позвала она.

  Дверь наполовину отворилась, и из кубикулы испуганно выглянул Пассиен Крисп, приглаживая на ходу растрепавшиеся темные кудри.

  - Что с Агриппиной? – спросила Друзилла.

  - Заснула, – шепотом отозвался счастливый любовник.

  Друзилла ловко проскользнула мимо Криспа, говоря:

  - Ей пора уходить, иначе Агенобарб заподозрит.

  Агриппина на животе лежала на смятой постели. Крисп смущенно набросил тунику на ее обнаженное тело.

  - Просыпайся. Уже стемнело, тебе пора домой, – теребила ее Друзилла.

  - Сейчас... – сонно пробормотала Агриппина и, не открывая глаз, перевернулась на бок.

  - Агенобарб! – выкрикнула Друзилла, потеряв надежду разбудить сестру.

  - Где? – испуганно подскочила Агриппина, хлопая смазавшимися ресницами.

  - Слава богам, пока еще дома, – Друзилла подобрала с пола измятую одежду. – Но обязательно явится сюда, если ты сейчас не оденешься.

  С трудом одевшись, Агриппина выбралась в атриум, поддерживаемая любовником и сестрой.

  - Когда мы увидимся вновь? – нежно шептал ей на ухо Пассиен Крисп.

  - Не знаю. Я спать хочу, – отмахнулась от него Агриппина. – Потом подумаю.

   Друзилла велела позвать двух рабов, терпеливо прождавших весь день у носилок Агриппины.

  - Ваша госпожа нехорошо себя чувствует, – высокомерно заявила она. – Отвезите ее домой как можно осторожнее.

  Черные нубийцы подхватили ослабевшую Агриппину и потащили ее к носилкам. Один держал ноги на уровне колен, другой – осторожно обхватил ее под грудью. Дыхание молодой хозяйки сильно пахло вином.

  - От свежего воздуха ей полегчает, – принюхавшись, снисходительно шепнул один из нубийцев.

***

  Гней Домиций Агенобарб насилу выбрался из лупанара. Хороша была эта рыжая стерва Харита! Как вычурно она танцевала, потряхивая прозрачным розовым покрывалом!.. Жаль, что подвыпившему Агенобарбу вдруг стало плохо!..

  Поблевав немного, он почувствовал облегчение и решил вернуться к полуголой Харите. И вдруг мимо Агенобарба проплыли его собственные носилки.

  «Что такое?» – ошалело подумал он. Присмотрелся повнимательнее: рабы тоже принадлежали ему! Они ступали очень медленно, чтобы носилки не колыхались. Агенобарб успел прочитать на табличках, висящих на шее: «Я – собственность благородного патриция Гнея Домиция Агенобарба. Если видишь меня далеко от дома – держи меня и приведи к хозяину».

  «Скоты! Какого пса они разгуливают по ночам без моего позволения?» – рассердился Агенобарб. Он по-бычьи взревел, чтобы вернее разгневаться, и бросился вслед носилкам.

  Носильщики-нубийцы шли, соблюдая определенный ритм, словно на торжественной церемонии. Мелодично позвякивали медные браслеты на черных эбеновых ногах. Агенобарб, внезапно выскочив из темноты, сильно ударил по голени последнего раба. Курчавый нубиец сдавленно вскрикнул и схватился за ушибленную ногу, выпустив шест. Носилки зашатались.

  - Что случилось? – обернулись к нему остальные семеро.