Ночной банкет

Ночной банкет

Часы показывали 2 часа ночи.

Он смотрел на светящееся красным цветом табло, ожидая, когда на нем изменится последняя цифра.

2.01. Пора вставать. Время забирать свой обед.

Ночь приятельским прямоугольником заглядывала к нему в окно. Парочка звезд, почти идеальный круг луны, вальяжно обустроившийся в перине из прозрачных нитевидных облаков, попутный ветер, готовый подробно сообщить ему обо всех источниках пищи на расстоянии полумили. Это будет хороший обед. Кассиус сбросил халат, размял плечи, поправил свою гриву, пряди которой волнистыми серебристыми лентами струились вдоль его спины, прошел сквозь оконное стекло и нырнул в темноту. Его гибкое сильное тело светлым пятном мелькнуло по стене дома и исчезло, соединившись с воздухом. Он парил, предвкушая, расслабленно глядя вниз. Выбирая, с кого начать.

Вон парочка, идут, слившись в объятии, хихикая на ходу. Кассиус круто спикировал вниз, незримой тенью пристроившись за их объединенной спиной. Пару шагов, наметанный глаз выбирал место, куда кусать. Затем открылся голодный рот, блеснуло 2 ряда зубов, через мгновение сомкнувшись у мужчины на плече, срезав его, словно острым мечом. Тот рухнул, как подкошенный, увлекая свою спутницу вниз. Ни один из них не успел закричать, их тела не коснулись асфальта – внезапно разросшееся полотно тени обхватило их, подмяв под себя, полностью закрыв собой. Под покрывалом пару минут продолжалась слабая возня, затем его края начали отступать. Кассиус собрался в прежнюю форму и взмыл вверх, оставляя свою жертву жалкой раскинутой куклой лежать внизу. Девушка очнулась, открыла глаза, неуверенно пошевелила руками, приподнялась, нашарила сумочку и встала на ноги, недоуменно озираясь по сторонам. Пустая улица, полна тишина, вокруг никого. Она тряхнула головой и, немного пошатываясь, побрела вперед, не вспоминая, что 10 минут назад кто-то с ней был. От этого кого-то не осталось даже кровавого следа. А Кассиус уже был далеко.

Он летел в обрамлении своих светящихся волос, легкими взмахами прорезая темный покров. Ветер направлял его в центр города, под мост, связывающий громоздкой неуклюжей перекладиной две береговые черты. Под мостом горел костер. Рядом с костром сидел человек. Было тепло, но на человеке было старое пальто, дранные рукавицы, дранные сапоги на подтянутых к туловищу ногах. Он щурился и покашливал, глядя на огонь. Пламя горело неровно, отбрасывая пляшущие отростки по сторонам. Кассиус опустился, наклонив голову, несколько мгновений рассматривал огонь, затем стремительно развернулся и резким ударом ладони столкнул человека прямо в костер. Пламя взвилось, охватывая поступившие дрова, полыхнуло ярким кустом. Несколько огненных сполохов отделилось, опустившись Кассиусу в раскрытую ладонь. Он посмотрел на нежно покачивающиеся алые цветки, наслаждаясь их робким теплом, улыбнулся и втянул их в себя. Две красные тени змейками скользнули под кожей к зоне груди, исчезнув там. Кассиус подтолкнул обгоревшую рукавицу к горстке шипящей золы, посмотрел, как материя съеживается, превращаясь в труху, и овевающим жестом загасил костер. Ветер уже неторопливо приплясывал, торопя продолжить путь. Времени мало - до первых проблесков зари. И голод еще не утолен.

Часы показывали 4.07, когда он беззвучно прошел обратно сквозь стекло. Размял натруженные плечи, скользнул в халат и лишь после этого коротким кивком поприветствовал фигуру, сидящую в глубоком кресле напротив окна. Фигура кивнула в ответ, откидывая полу своего темного плаща, высвобождая кисть, держащую карандаш, под которой висел блокнот. Из-под низко надвинутого капюшона глухо прозвучал вопрос:

- По списку?

- Да, – ответил Кассиус, устало опускаясь на постель.

- Девушка?

- Помечена. Через 2 месяца придет ее черед.

- Хорошо.

Фигура сделала небольшое движение, ставя пометку в блокнот.

- Бездомный?

- Съеден.

- Непутевый?

- Съеден.

- Горемыка?

- Съеден.

- Странник?

- Съеден.

- Мальчишка-искатель?

Губы Кассиуса сжались в тонкую линию, он выпрямился, откинув упавшую на лоб серебристую прядь, и глядя сквозь капюшон, ответил:

- Отпущен.

Пальцы фигуры, неспешно водящие карандашом, замерли, капюшон приподнялся, на минуту установилась тишина. Они смотрели друг на друга, выжидая, когда другой захочет что-то сказать. И оба молчали, хотя знали, что это придется обсуждать.

- Отпущен? – фигура перешла на неприятно тихий тон.

- Да.

- Кто позволил тебе?

- Это моя еда.

- Мы определяем ее тебе. У тебя нет права ничего менять.

- Это моя еда.

Давно, уже более двух столетий они не вели подобный разговор. И ни один из них не хотел снова его начинать. Стоит ли мальчишка-искатель ссоры двух верховных существ? Готов ли он, Кассиус, вновь лишиться своей вкусной еженощной еды, вернувшись, как другие, на тощий, совершенно не питательный паек из никчемных людей? Все эти убийцы, насильники, воры, лжецы, обманщики такая дрянь на вкус. Тошнотворная дрянь. Даже не хочется вспоминать. И потом он знал, что баланс должен быть соблюден. Он знал, что его часть уговора – блюсти этот баланс, не спрашивая ни о чем. Какое ему дело до того, кому и как Распределители назначили уйти, понимают избранные или не понимают, за что. Они не помнят свои прошлые грехи, они не знают, что на каждом гирляндами висят давно просроченные долги, оплата по которым будет затребована все равно. Да, у некоторых нет долгов, но баланс должен быть соблюден. В этой лотерее им не повезло.