Ночной дождь

Ночной дождь

Под пронзительными стрелами дождя, исступлённо хлещущего из клокочущей чёрной бездны, неистово сотрясаемой оглушительными раскатами грома, Демон бродил по заброшенному древнему кладбищу, ступая по серым камням разбитых надгробий. В бессильном отчаянии яростные слёзы неба, располосованного то тут, то там вспышками молний, затопили землю, превратив её в булькающее месиво. Порывистый ветер, в озлоблении набросившийся на дальние деревья, заломившие в безмолвной мольбе голые ветви, бешено ревел, подхватывая и унося вдаль протяжный скорбный стон, полный нечеловеческих мук, леденящий душу отзвуком вечного проклятия.

Демон брёл вслепую, закрыв руками обезображенное болью лицо, залитые дождём глаза полыхали тёмным пламенем, сжигавшим его изнутри, выплавляя его путь сквозь стену дождя. И никому из смертных не ведомо, что гнало Демона в эту ночь, и нет в человеческом языке таких слов, чтобы описать снедавшее его чувство, исторгающее из глубин адской бездны столь жуткий душераздирающий вопль.

Голос его, обретя на ветру самостоятельное существование, грохотал и раскатывался то яростным рёвом, то отчаянным смехом, доносясь до ушей Ведьмы и разбиваясь чёрными брызгами о пустоту её невидящего взора. Разбитым траурным коленопреклоненным изваянием застыла она, сломленная, согбенная в пузырящейся холодной грязи среди сровненных с землёй могил.

Но Ведьмой её прозвали не по праву, ибо она ничего не смыслила в колдовстве и не искала запретного знания. Это было до глупости наивное существо с невинной улыбкой, чистыми помыслами и туманным взором, вечно смущённое честью пребывания на земле, не вполне уверенное в его реальности и иногда сомневающееся в необходимости его продолжения. Неслышно ступая, выкрадывалась она в ночь и пробиралась глухими чащобами в подёрнутую млечной дымкой подзвёздную тишину, где, затерявшись в паутине призрачных серебристых троп, вихрем кружили бесформенные бледно мерцающие мечты в экстатическом танце. По невидимой лестнице, едва уловимо звенящей хрустальными нотами под осторожными шагами, она поднималась сквозь пробирающий до дрожи скрежет небесного льда и гнетущий пристальный взгляд чёрных провалов беззвёздной тьмы к заветной тропе, устланной россыпью сияющих драгоценностей.

Но всякий раз в последний миг лестница таяла вместе со звёздами, и ночь отступала в бездну дальнего космоса; в недоумении та, что столь страстно желала последовать за ней, вновь ощущала под ногами безрадостную землю, и первые лучи восхода кандалами грядущего дня обхватывали её запястья.

Чужие, лишние глаза однажды проникли в ночь, и та, нахмурившись и спрятав звёзды за грозовыми тучами, обрушилась в гневе на спящие долы, ослепительная и громогласная. Пред широко распахнутыми от ужаса очами неистово бушевала стихия, исхлёстывая ливнем прильнувшие к земле буйные травы, ломая и выворачивая деревья, и среди бури, заливаясь по-детски счастливым смехом, из чащобы выпорхнула восторженная тень, стремительно летящая по ветру к кладбищенскому холму.
Тогда чьи-то дрожащие от холода и бессильной злобы губы испуганно прошептали: «Ведьма!»

И этот зловещий шёпот скользнул ядовитой змеей, шипя и извиваясь, к жилищам людей за лесом, и, расползаясь от двора ко двору, обступил ощетинившимся вилами кольцом новоиспечённое порождение зла, столь неприметное доселе, что само его существование для многих собравшихся было новостью. Стоя в окружении злорадствующей толпы, щурясь и отворачиваясь от солнца, растерянная и смущенная Ведьма недоумевающе хлопала подёрнутыми сонным туманом глазами, блуждая потерянным взором среди ухмыляющихся и гневных лиц, не видя ни одного из них. Её беспомощное безмолвие выводило собравшихся из себя, их гневные выкрики становились громкими и единогласными, кольцо удушающе сжималось, грозя раздавить дьявольское отродье или разорвать на части. Первый удар пришёлся по лицу, исказившемуся болью, исторгнув пронзительный стон из её груди, после второго подкосились ноги, и Ведьма, закрыв низко склонённую голову руками, скорчилась на земле под градом побоев.
Внезапно беснующееся кольцо разомкнулось, и человек в сером капюшоне, размахивая факелом, грубо схватив за руку едва живую виновницу всеобщего беспокойства, потащил её в сторону, откуда валил дым и пахло гарью, в сопровождении разгорячённой улюлюкающей толпы.

Расцвеченная приближающимися языками пламени, пульсирующая болью в висках, клокочущая в груди сдавленными всхлипами реальность торжественно разворачивалась перед беззащитным обнажённым сознанием, кичась своей непреложностью. Непривычно отчетливо ощущая себя живой и настоящей, безнадёжно запертой в измученном теле, Ведьма вдруг увидела звёзды в искрах костра: то горел обрушенный небесный мост, навсегда забирая с собой бесформенные бледные мечты, продолжающие извечный завораживающий танец огненной пляской смерти.

Грянувший внезапно гром, предвестник скорого ненастья, застал распалившуюся в предвкушении красочного зрелища толпу врасплох: часть её тут же поспешила по домам, суеверно переглядываясь. Свинцовые тучи наспех заволокли небо, сталкиваясь и наваливаясь друг на друга, разражаясь молниями под нарастающий рёв разъяряющегося ветра. Ливень хлынул стеной, будто на небе разом опустили несколько шлюзов; костер, страшно шипя, вмиг испустил дыхание. Незадачливые зрители с визгом разбегались прочь в поисках ближайшего укрытия, не обращая ни малейшего внимания на усердные увещевания человека в сером капюшоне, заглушаемые воцарившимся вокруг шумом.
Воздевая руки к небу и срываясь на крик, в суматохе тот не сразу заметил, как скользнула под покров сгущающейся тьмы боязливая тень, растворившись за завесой дождя.