Ноэль Сиавасэ

Ноэль Сиавасэ

 Санкт-Петербург . 27 декабря. Арт-кафе «Чеширский кот».
Снег никак не хочет ложиться
Пенопластовым чудом детским
И никак не хочет ужиться
Это время с печалью в сердце…
Время этих дурацких елок,
Когда счастье должно в тебе тикать,
Девятнадцать тебе, или сорок -
Петь безжалостным архетипом.
Мандарином вонять мараканским
Ковырять в голове закорючкой
Карапузов американских
Красно-белою леденючкой.
Кинолентой сопливых фильмов
С этой их несчастной индейкой,
Даже если ты очень сильный,
В это время лезешь на стенку…
И какое же превращение,
Если все у тебя в порядке.
Отвращение в умиление
Превращается без оглядки.
Каждый бомж глядит хитро эльфом
Под волшебной шапочкой-плешкой -
Это он идет в сказку, за счастьем,
А не по помойкам с тележкой…
Снег никак не хочет ложиться
Пенопластовым чудом детским
И никак не хочет ужиться
Это время с печалью в сердце.
Бурные, продолжительные аплодисменты. 
 Новогодняя встреча в кафе «Чеширский кот» прошла более чем успешно.  Сборник стихов «Пряный дым печали Ридо» разошелся на ура! На складе осталось каких-то 10 несчастных экземпляров, и это при  том, что тираж был -  ого-го! Даже сказать страшно сколько! И не буду говорить… Боюсь сглазить. 
Вернулась мода на стихи, на символизм и сложные названия. Но мне в кайф. Люблю я это дело!
И вообще. Все хорошо. Успех. Деньги. Дочь учит японский  – Господи, спасибо, есть чем  платить!  Это и интересно, и прокормит всегда. Может, переведет когда-нибудь мой «Волшебный смычок». А то не берут его. Для подростков  ничего не берут. Они, видите ли, ничего не читают…
- Простите… Можно автограф?
Я вздрогнула. Надо же – ушла в свои мысли. А между тем встреча еще не закончилась. Так, улыбку надела – развлекаем народ! Не расслабляться! 
- Как Вас зовут?
- Алина.
- Алина… - красивым, размашистым почерком пишу пожелания, вывожу автограф, только что кончик языка не высовываю…
Черт возьми, как же это все-таки приятно! Вот ведь… До чего ж тщеславное существо человек!
- Спасибо!
- С Новым годом!
- И мне… Можно?
- Конечно!
«Блямкнул» телефон. Краем глаза читаю сообщение: «Через два часа лечу к тебе! В Архангельске минус тридцать, а мне, как подумаю о тебе – жарко. Твоих стихов тут нет. Я смотрел».
Сумасшедший… Ну откуда  в Архангельске-то? Хотя… Все равно приятно. Искал. Думал обо мне.
Сергей появился в моей жизни как-то…неожиданно, что ли? До сих пор не покидает ощущение, что так не бывает. Я пошла в кино. Одна. Иногда на меня находит. Нет, кино я очень люблю! Но вот чтоб одна на незнакомый фильм… Такое в моей жизни было впервые. Не знаю, зачем я тогда это сделала. Очень плохо было. Что было плохо, помню хорошо. 
 Мы оказались рядом. Случайно. А может, и нет – с него станется! Мог и подстроить. Зная его – запросто. Он опрокинул на меня свой поп-корн. И потом… Потом не покидало ощущение, что он работает в цирке. Клоуном. Оказалось –  он летчик. Пилот. 
Сергей потом, когда я его расспрашивала про тот самый вечер, рассказывал, что я была очень грустная. И молчаливая. Говорит – на борту красавиц много, но они все время улыбаются. И он когда меня увидел – сразу влюбился. Еще сказал: «Никогда не думал, что печаль может быть такой красивой…».
- А сфотографироваться с вами можно?
- Что? – вздрогнула, но потом увидела прижимающую книгу к груди хрупкую немолодую женщину.
 Вспомнила, где нахожусь. Женщина улыбалась. Я ее узнала. Она подходила за автографом. 
- Сфотографироваться!
- Ах, да… Конечно! 

Тремя годами ранее. Санкт-Петербург. 27 декабря. Васильевский остров.
- Нееееет! 
Черт! Черт, черт, черт! На кухне прорвало трубу. Это я помыться захотела. Мы решили собраться на работе. Не в кафе а так, в офисе. Вот я и подумала, прибежав с работы – хорошо бы голову помыть. Хотя бы.
Ванны у меня нет. Душевая кабинка – на кухне. Старый фонд. И…прорвало трубу.
Черт! Черт, черт, черт….
Завибрировал телефон.
- Да, мама?!
- Доченька… Что случилось?
- Ничего, мам… Я перезвоню!
Схватила полотенца, стала перевязывать кран. Бесполезно…
 Идти куда-либо смысла уже не было. Сантехника бы дождаться. Да, собственно говоря, не очень-то и хотелось. Не люблю праздники. Мне на них как-то…грустно всегда. А может, не в праздниках дело, а в том, что Андрей ушел? Бросил. Ушел к другой.
 Другой женщине. Молодой. Худой. Веселой…
Он, конечно, сказал, что дело не во мне. Но ведь они все так говорят. И потом… Он прав. Я в своем мире. То музыка у меня в голове, то стихи. Я ведь даже… Стыдно признаться. Даже в постели  умудряюсь тянуться к блокноту! Мол, подожди – родились стихи, я их сейчас запишу, а потом… 
Какой мужчина это выдержит?!
Больно. Ужасно больно! Потому что она такая...  Красивая. А я… Вот почему на стрессе я не теряю вес, как некоторые, а наоборот – набираю?! Ну и ладно. Ну и пусть! Сейчас влезу в пижаму, возьму пластиковое ведерко мороженого в постель, включу какой-нибудь американский  новогодний фильм, кошку Белку засуну под одеяло, и буду сопли на кулак наматывать в лучших традициях брошенной несчастной женщины!
Белка прошла на кухню. Нервно подергала хвостом.
- Белочка… Маленькая моя! Ну, что? Холодно? Мокро? Неуютно…  Что делать? Вот так… Ничего. Скоро бабушка с Сашкой приедут. Новый год будем встречать…
Я, наверное, разревелась бы в рыжую кошачью шерсть, но отвлек звонок. Звонили из жилконторы. Сказали, что сантехник будет вечером (кто бы сомневался!), и сколько стоят его услуги. Вздохнула. Наличных денег не было. Придется выйти хотя бы до ближайшего банкомата.
Оделась. Вышла. Легкий морозец, медленно падающий пушистый снежок. Красота! Вот только… Только на душе гадко. Была бы слякоть, грязь, ветер и дождь со снегом – было бы, наверное, легче. 
- Ох…ты…ж… Ты что тут? А? Оййй-ееййй-еееййй… 
Какой-то бомж споткнулся, уронил на бок свою тележку, шарик скомканной фольги покатился под ноги. Грязь, конечно, но… ладно. Я в перчатках. Если что – постираю. Вздохнула, наклонилась, подняла и протянула владельцу.
Мама дорогая, а страшный-то какой! Борода вся свалялась, пальто непонятного цвета, все в каких-то дырах, заплатах. На ногах намотаны полиэтиленовые пакеты, перевязанные шнурами. А запах… 
- Ага, Ага… Давай. Давай, сажай его сюда! Сюда сажай…
Бедный… Это, наверное, измененное сознание уже. Кого сажать-то? Этот грязный комок фольги?!
 Аккуратно положила то, что было у меня в руках на тележку, сверху  разномастного хлама и рванула в магазин – туда, где стоял банкомат – деньги снять, чтобы с сантехником расплатиться. Только бы работал! И сосисок надо купить. Макароны есть. Мама Сашку вечером приведет – накормить ее. Все равно мой ребенок кроме макарон с сосисками ничего не ест. Да мне и голову, что приготовить, сил ломать нет.
- Куда! А?! Садись! Садись, поехалиии! – раздалось в спину.
Да уж… Осталось только сесть в тележку к бомжу и … В снежную даль, с бубенцами! Я хохотала про себя, уставившись на объявление: «Банкомат не работает». Придется тащиться в банк. Два квартала…
 Случай с бомжом надо Нинке рассказать. Обязательно. Вот смеху будет! Пока раздумывала, что делать – покупать сначала сосиски или  бежать в банк, позвонила Нинка. Надо же… Как почувствовала!
- Привет. Ты как?
- Ну как… Отлично! Трубу прорвало. Квартира вся залита. Банкомат рядом с домом не работает, а мне деньги на сантехника нужны – бегу в банк. Мама Сашку привезет скоро.
- Понятно. Видела? 
- Ты о чем?
- Страницу ее видела? В новой шубке! Нет, ну нормально?! На ребенка у него нет денег, а ей…
- Да ладно, Нин… Слышать даже не хочу, честное слово. Пусть делают, что хотят. Я тут написала кое-что…
- О! Что-то новенькое?
- Ага… Новогоднее. Ода сопливому настроению!
- Ну, давай забегу вечером. Во всяком случае, твоему творчеству личная драма скорее на пользу, что, несомненно, радует.
- Еще бы польза от этого какая-то была бы.
- Все впереди! Как минимум – психотерапия! Очень эффективная, и что немаловажно в твоей ситуации – бесплатная! Люди тратят бешеные деньги на специалистов, а ты выводишь себя из кризиса сама. Силой творческой натуры. Вот тебе и плюсы сложной душевной организации! Творческой личности! Больше плюсов, я, правда, не вижу, но ты не расстраивайся. Прорвемся.
- Твоими бы устами… Давай, приходи вечером.
Год назад. Санкт-Петербург. 27 декабря. Мебельный салон «Адамант».
Как же я так-то, а? Хоть плачь теперь. Это ж вычтут из зарплаты. И уволят наверняка…
Беда подкралась незаметно. В одном заказе на рулонные шторы я ошиблась. Сильно ошиблась. Накосячила так, что… Ох…
Заказ был от очень респектабельной дамы. Полненькая такая. Вежливая. Я с ней заболталась, а потом, когда делала  заказ, забыла, что край этой чертовой штуки должен был быть фигурным… А я заказала простой! Четыре шторы! Огромные, на два с половиной метра. В частный дом…
Мне каюк, господа…
И я не ошиблась. Ледяным тоном начальница отчитала, выплатила за вычетом заказа зарплату, и я с этими шторами (ну не оставлять же их теперь!) поплелась домой.
Что маме скажу?! Денег нет… Она опять вздохнет и займет. У нас и так долги… Теперь еще больше вырастут. Сашка сопливит. Оставила дочку на маму, пошла на работу – принесла четыре огромные розовые рулонные шторы и три тысячи рублей – все, что осталось от зарплаты и премии. Куда это годится? Подарочек такой на Новый год…
Нет. Мама ничего не скажет. Но я сама себя сожру. Буду грызть изнутри. Лучше от этого никому, понятно дело, не будет. Сама же уйду в еще большую депрессию, раскисну, растолстею.  И этим все кончится. Может, я неудачница? Таких как я не любят мужчины. Такие как я не строят карьеру. 
- Осторожно, двери закрываются! Следующая станция…
Вваливаюсь в вагон метро с этими… Шторами.
- Господи! Да смотрите ж вы куда прете-то а?!
- Извините…
- Тут ребенок – вы что, не видите?! Совсем уже…
- Простите, пожалуйста…
Забилась в угол. Прислонилась к поручню. Прикрыла глаза… И вдруг…
- Ну? И че грустная такая? А? Эй! Улыбнись!
От толчка в бок всю аж передернуло. Испугалась. Рядом – бездомный. Из тех, что ходят по вагонам. Правда, ни шапки в руках, ни пакетика. Может, не просит? Просто выглядит так?  Что-то… Что-то знакомое. Как… Как дежавю. Как будто я это уже видела. Борода клоками. Грязный. Вонючий. А глаза… Два хитрых огня. Вспыхнули – и погасли.
- Че?! А? Че грустная такая?
Улыбаюь.
- Ну…вот! Другое дело.
И вышел, волоча за собой тележку с намотанными сверху пакетов полосками фольги. 
Ну вот. Дожила. Этот…дядечка меня успокаивает. Да я по сравнению с ним – баловень судьбы просто! И так стыдно стало. Все. Хватит! Сейчас иду к маме, все рассказываю, занимаем деньги, чтобы хоть как-то встретить Новый год, и я ищу работу! Хватит!
Шторы тяжеленные! Спина под свитером промокла вся. Как же эта погода достала-то, а? Оденешься полегче – ветер подует – холодно. Потеплее – жарко. Черт… Еще и мобильник звонит! Ну и как мне ответить? И на кнопочку пальчиком нажать и эти чертовы палки удер…жаааать!
- Але!
- Чего злой такой?
- Нинка! Фуф… А меня с работы уволили…
- Отлично! Это надо отметить!
- Ну да. Больше ж ничего и не остается…
- Не дрейфь, Маруся! Все зашибись! Это – откат!
- Какой еще откат?
- Ну, это когда за что-то очень, очень хорошее надо чем-то заплатить.
- И? Что хорошего-то? За что я, спрашивается, плачу?
- Марусь… Ты выиграла! Понимаешь? Выиграла конкурс! Тебе предлагают сборник издать! Ты что, сайт так и не смотрела? Ну, ты даешь… Мы ж с тобой стихи твои отправили… Забыла?
- Нет, конечно. Не забыла. А ты… Ты ничего не перепутала, Нин?