Номер 69

Номер 69

В глазах пески зеленые
И облака.
По кружеву крапленому
Скользит рука.

То близкая, то дальняя,
И так всегда.
Судьба ее печальная -
Моя беда.

Сергей Есенин.

Алое атласное покрывало комкается под тяжестью девушки. Край постели прогибается еще сильнее, когда рядом с ней опускается он. Они сидят близко друг к другу, настолько близко, что чувствуют жар тел, исходивший от них. И эта близость немного дурманит, кружит голову, лишает рассудка и подчиняет себе. Но они не против, даже наоборот поддаются ей, погружаясь с головой в эту пучину безумия.

Он нежно проводит костяшками пальцев по ее нежной коже щеки, а потом аккуратно касается губами, покрывая поцелуями. Мужчина тянет ее назад, и она поддается, позволяя ему уложить себя на кровать.

— Залина, — он выдыхает ее имя ей в уста и целует в уголок губ.

С ее губ срывается стон, который заглушается поцелуем. Он властно сминает их, заставляя Залину разомкнуть губы и позволить ему завладеть им. И она подчиняется, зарываясь своими длинными, тоненькими пальчиками в его темные с проседью на висках волосы. Его короткая, почти что белая щетина немного царапает ее бледную кожу шеи, когда он поцелуями спускается по ней вниз. Касается ямочки между ключиц, попутно пытается расстегнуть маленькие пуговички ее бежевой блузки, но они плохо поддаются, и он не сдерживает себя. Тонкая материя трещит по швам, а прозрачные пуговицы разлетаются в разные стороны.

Залина вздрагивает, а ее щеки покрываются розовым румянцем. При дневном свете ее кожа отдает бледно-золотистым оттенком, которым и любуется мужчина. Его карие глаза с восхищением и плохо скрываемым возбуждением пожирают каждый миллиметр открывшегося тела, словно пытаясь запомнить каждый изгиб ее юного тела, каждую родинку и пятнышко.

— Ты прекрасна. — Эти слова вынуждают Залину смущенно улыбнуться и от удовольствия прикрыть глаза, когда он проводит языком по ложбинке между грудей, скрытых черной кружевной тканью бюстгальтера.

— Д-Джеймс. — Его имя срывается с ее языка и утопает в стонах.

Ненужная кружевная ткань летит в сторону, как и черные джинсы. Она практически обнажена перед ним, лишь черный кружевной низ от комплекта скрывает от внимательного взгляда Джеймса самое сокравенное. Сам же мужчина все еще одет, только белоснежная рубашка расстегнута наполовину, а черные галстук развязан и болтается у него на шее.

— Нет! — резко и немного грубо отзывает Джеймс, когда руки Залины тянутся к брюкам, в надежде хотя бы с ними справиться и, наконец-то, избавить мужчину от ненужной и только мешающей одежды. Но он не позволяет, на половине пути перехватив их за запястья. — Я сам.

Залина молчит, чувствуя каждой клеточкой своего тела его превосходство над ней. Он сильный, властный и даже жестокий, но это не пугает ее, даже наоборот привлекает.

Да, в первый раз было страшно и волнительно, ведь она лицом к лицу столкнулась с неизвестностью. В тот момент перед ней стоял выбор: согласиться на предложение или закрыть на него глаза, но выбор пал на первое, и она не пожалела. Возможно, если кто-то бы узнал о их связи, их бы осудили, делая из сложившейся ситуации трагедию вселенского масштаба, но, к счастью, они умело скрывались от любопытных и вездесущих зевак в стенах небольшой, но уютной гостиничной комнаты.

Днем они были тайными любовниками, вечером — играли каждый свои роли: он — порядочный семьянин, она — нежная и любящая девушка для своего парня. И никто не догадывался ни о чем, ибо все было хорошо продумано.

— Ляг выше.

Когда она выполнила его приказ, он прижал ее запястья к изголовью кровати и привязал их своим галстуком, лишая Залину возможности прикоснуться к нему.

— Нечестно. — На эту реплику он лишь усмехнулся и наконец-то снял с себя рубашку, позволяя девушке наслаждаться видом его подтянутого тела. Пусть оно и было не идеально, но Залине это было не важно. Ей нравилось и такое… Он нравился ей любым.

Последняя часть ее гардероба была снята и откинута. Теперь она была полностью обнажена. И сколько бы раз он не видел ее в таком виде, Залина каждый раз заливается (и будет заливаться) румянцем и отводит глаза в сторону, стесняясь собственного тела.

— Посмотри на меня. — Она нерешительно поднимает свой шоколадный взор на него, смотря прямо ему в глаза. Он также смотрит на нее, а его руки скользят по ее ногам, проводят по внутренней стороне бедра и поднимаются выше. — Ты прекрасна.

Он вводит в нее два пальца, с удовольствием слушая стоны девушки. Второй рукой касается маленькой горошины груди и немного оттягивает ее вверх, а потом проходится по ней языком, как бы пробуя на вкус, но ему этого мало, и он втягивает сосок, слегка посасывая его.

— Ах, — выдыхает Залина, погружая свои пальчики в его темные с серебряными ниточками волосы и массируя кожу головы.

Наконец, он полностью избавляется от одежды и нависает над ней, вновь впиваясь в ее немного припухшие губы требовательным поцелуем. Залина не успевает за ним, не выдерживает напора, но старается как может, при этом пытаясь высвободить руки, что все еще привязаны к изголовью кровати. Но плотная ткань лишь натирает нежные запястья девушки, не выпуская из своей хватки.

А Джеймс тем временем продолжает ласкать ее руками, временами ускоряясь, или же наоборот замедляясь, тем самым вынуждая Залину жалобно постанывать и просить большего. Хотя он сам из последних сил сдерживает себя, но все же старается продлить время до того момента, когда все это закончится, и им придется расстаться. Джеймс не хочет так быстро отпускать девушку из своей власти, поэтому не торопится, наслаждаясь Залиной медленно и полностью. Но наступает момент, когда он просто не в силах терпеть напряжение, и тогда он грубо раздвигает ноги девушки и входит до упора, лишь на секунду замирая, позволяя ей свыкнуться с ощущениями внутри. А потом начинает двигаться сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

Комната наполняется их стонами и тихим поскрипыванием кровати, которую, скорее всего, они сами и расшатали.

— Еще, — выдыхает Залина, двигаясь ему навстречу.

Руки начинают гореть, но она словно не замечает этого дискомфорта, полностью отдаваясь процессу. Но Джеймс все же развязывает галстук, и Залина тут же обнимает его за шею, жадно целует, постанывая в рот. Ее длинные ноготки царапают его спину, губы исследуют кожу шеи, а ноги девушки плотно скрещены за его спиной, тем самым сильнее прижимая его к себе.

Момент, когда их накрывает наслаждение, наступает одновременно. Два потных и усталых тела прижимаются к друг другу, словно опасаясь, что кто-то из них может неожиданно исчезнуть.

— Я люблю тебя. — Залина ложится на бок и кладет свою голову ему на плечо, закидывая ногу на его.

— И я тебя. — Всего три слова, но каждый раз они заставляют ее сердце пропускать удар. И в такие моменты Залина забывает обо всем: о том, что вечером дома ее будет ждать Ник, а Джеймса — его жена. О втором она вовсе не желает думать, ибо подобные мысли заставляют Залину ненавидеть эту женщину, которая, стоит заметить, ничего плохо ей не сделала. Но понимание того, что она может спокойно и не опасаясь ничего целовать его прилюдно, обнимать, злило и расстраивало девушку. Она хотела быть на ее месте, она хотела засыпать и просыпаться с ним постоянно, а не только днем в гостинице, где они могли себе позволить лишь пару часов.

Но все было так, как было, и Залине оставалось довольствоваться тем, что было. И она была рада этой крупице счастья, ведь хотя бы так она видела его, и не только…

Именно в этой небольшой, но светлой комнате, в которой было минимум мебели, она забывалась и отдавалась этому мужчине полностью. Даже их возраст был всего лишь незначительными цифрами, о которых никто из них старался не упоминать, ибо разница была существенной… Тридцать лет.