Новик

Глава 1. Поход в ночи.

                                                                                 НОВИК

Я не знаю мудрости годной для других

Только мимолётности я влагаю в стих

В каждой мимолётности вижу я миры

Полные изменчивой радужной игры.

                (Константин Бальмонт)

Глава 1

                                                                                Поход в ночи.

                                                                                                                                                                                                                                                                                    Раз-два, раз-два, раз-два. Ночь темна, правая нога зверски болит и три ступеньки невысокого крыльца преодолены с трудом, а тут ещё мелкий противный дождь...  Но идти пришлось, когда тебе почти шестьдесят, мочевой пузырь в организме по главней печени будет, той то уже всё равно. Джейн, мелкая рыжая пуделиха, быстро проскочила рядом с больной ногой, вызвав приступ страха (вдруг зацепит) и моментально растворилась в темноте двора.  Далеко не убегай – успел крикнуть я, поправил левой рукой зонтик, лежавший на плече, опёрся на палку правой и сделал первый шаг в сторону кустов, блин, больно то как. Несколько дней назад,  практически на ровном месте подвернул правую ногу и с тех пор мучаюсь. Спустя десяток приставных шагов и стольких же матюгов,  решил, что отошёл достаточно. Конечно, можно прямо с крыльца исполнить, но это уже совсем себя не уважать. Распахнул халат, приспустил резинку трусов, всё, процесс удаления влаги из организма можно начинать. Видимо наверху кто - то решил то же самое, дождь  резко усилился и всё больше и больше напоминал ливень, кроме того, поднялся сильный ветер, а вдалеке послышались раскаты грома.  Из кустов (на самом деле, это рядок, не высоких слив)  с шумом вылетела Джейн, второй раз, чудом разминувшись с моей больной ногой  и в мгновенье ока, исчезла в доме. Не любит, зараза, мокнуть. Слов подходящих моменту не нашлось, поэтому шумно выдохнув, просто приступил к выводу излишней влаги из организма. Старенький организм сливал жидкость неспешно, процесс явно затягивался, а промежутки между вспышками молний и раскатами грома быстро сокращались. Гроза очень быстро приближалась, становилось неуютно. В прочем, неуютно было, когда я только вышел из дома, а теперь в практически булгаковскую грозу стало мерзко от совершенно мокрого халата, вывернутого ветром  зонта и хлюпающих домашних тапочек. Чёрт, как же за шиворот течёт, пытаюсь расправить зонт, резко подняв руку вверх. Первый раз – мимо. Ещё раз с поправкой на ветер, опять неудача. Ба-бах, в ушах звон, в глазах «зайчики». Молния,  ударила совсем близко, метрах в пятидесяти от меня, попав в столб электролинии посёлка. Фонарь, на перекрёстке и так еле видимый из-за столетних деревьев окружавших участок, погас. Обернувшись на дом, убедился, что света нет и там, зато вой с той стороны заставил вздрогнуть.  Голосила, судя по всему Джейн, но этот вой, совершенно не походил на обычные визгливые подвывания малого пуделя. Это был вой ЗВЕРЯ. Зверя дикого и страшного, но при этом чем-то испуганного. Чем-то что, гораздо сильнее и страшнее его самого. В этом звуке были и обещание боя и тоска по короткой жизни, которая может вдруг оборваться.  Очередная вспышка молнии выхватила из кромешной тьмы сюрреалистическую  картину: Джейн, стоя на задних лапах передними опиралась на бетонный блок служивший фундаментом летнему домику  и смотрела куда-то вверх, в только ей видимою точку. Шерсть гривы, стриженной подо льва собаки, стояла дыбом. Покрытая мельчайшими каплями дождя, сверкающими во вспышках молний как бриллианты, она казалась каким-то волшебным доспехом. Пасть приоткрытая и оскаленная, производила сильное впечатление неожиданно большими зубами и просто огромными клыками. Это Джейн? От неожиданности, я выронил палку, на которую опирался и замахал руками в попытке удержать равновесие. Очень яркая красная вспышка и  БОЛЬ. Болела, казалась каждая клетка организма. Миллионы раскалённых игл вонзились со всех сторон в меня.  Каждый волосок на теле встал дыбом и источал волны боли. И я закричал. Не знаю, сколько времени я кричал, срывая голос, прежде  чем пришла спасительная темнота, может это длилось всего секунду, но мне она, показалась вечностью.