Новогоднее

Новогоднее

Украли

Близок конец декабря. По серым улицам ходят хмурые люди. Снег так и не укрыл город. Не зажигаются яркие лампочки. Магазины и дома не украшают красивыми гирляндами. Елки не радуют глаз прохожих разноцветными игрушками. Из динамиков не льется праздничная музыка. В этом городе всего лишь украли новогодние игрушки, веселое настроение, задорные песни. Новый год украли, понимаешь?

Уставший человек из хмурого города резко поднялся с кровати, стряхивая с себя остатки сна. Он только что видел Новый год: праздничный стол и красивую елку, поздравления и смех, шепот шампанского и радостную музыку. Всего лишь сон. Новый год-то украли. Он печально опустил голову и закрыл глаза.

Перед его мысленным взором выросла елка из достижений. Улыбка появилась на его лице. Человек взял все свои маленькие радости и яркими огнями повесил на свое новогоднее дерево. Музыка его смеха наполнила комнату, а благодарность легла подарками под ель. Он сервировал стол своими удачами и приятными эмоциями. И каждый свой хороший день белым снегом выпустил на улицу.

Человек открыл глаза, и перед ним всеми красками засиял Новый год. «Теперь я знаю, праздник украли у себя мы сами», - подумал он, глядя уже не на серую сырость, а в белоснежный хрустящий морозом город, украшенный новогодним настроением.

Нетрадиционно

Много традиций есть у человека. Елку наряжать, оливье готовить, Президента слушать, шампанское пить. И если поменять елку на березу, салат на жареную картошку… В общем, ничего не изменится. Так какая же традиция нужна нам, чтобы что-то пошло «не так»? Принципиально «не так»?

Сидя за столом мы провожаем уходящий год. Насмехаемся над ним, кричим что-то вслед, плескаем ему в спину алкоголь. Потом патриотично слушаем речь Президента и гимн страны. Под бой курантов загадываем желания и обещаем себе с первого января стать лучше. Первого января, конечно, ничего не происходит, ведь «стать лучше» означает не чудо преображения, а долгую и кропотливую работу над собой. Но что поделать? Традиции…

Большинство традиций смешны и нелепы. И мы понимаем это, но продолжаем им следовать. А что если отменить все праздничные традиции, забыть их? Или ввести пару новых? Например…

Провожать старый год безмолвно. То есть хотя бы час перед наступлением Нового года молчать, всем, абсолютно. Какие мысли придут вам в голову в течение этого часа? О чем вы будете думать?

И вторая традиция. После боя курантов одну ночь, хотя бы одну ночь, перестать говорить о себе. Убрать на несколько часов из своей речи слово Я и его производные. О чем пойдет беседа? Что вы спросите у своих друзей и родных? Действительно, ли вам интересно, чем живут другие? И интересны ли они сами? Или может, наоборот, вы окружили себя «не теми» людьми? А, может быть, вы и сам «не тот»?

Может с такими традициями станет меньше ненужного в наших жизнях. Может, наконец-то, мы сможем хотя бы чуть-чуть приблизиться к пониманию другого, а не вот эта вот статуэтка с символом года.

Тсссс...

Ожидание

Скоро Новый год. Родители украшают дом к празднику. Запах мандаринов и сосны из леса, что неподалеку. Только в этот раз не радостно, а как-то механически, по инерции. Вроде на праздник так принято. Принято ставить елку, вешать гирлянды, накрывать на стол, ждать гостей и бой курантов. Вот они и ждут…

История эта произошла несколько лет назад. Я тогда был совсем маленьким. И, как и все дети, хотел помочь украсить дом к празднику: покопаться в блестящем «дождике», закопаться в мишуру, утащить пару конфет, что должны были висеть на зеленых лапах лесной красавицы, и, возможно, разбить пару елочных игрушек. Но я лежал. У меня болела грудь, когда я хотел вдохнуть, пот стекал по всему моему маленькому телу, я дрожал. А когда закрывал глаза, миллионы монстров накидывались на меня и начинали кромсать. Тогда я кричал, и рядом появлялась мама. Она встревоженно смотрела на меня, гладила по головке и дрожащим голосом пела какую-то детскую песенку.

Вот наступила всеми ожидаемая ночь чудес. 31 декабря. Время близилось к полуночи. Мне становилось все труднее дышать. Я закрыл глаза и увидел себя, лежащего в детской кроватке. На моей груди сидел Дедушка Мороз. Его руки с длинными грязными ногтями сдавили мне шею, а рядом толпились какие-то люди в белых одеждах. И вдруг один произнес: «Время смерти: ноль часов ровно. Надо же…». Он тяжело вздохнул и повернулся к моим родителям.

Моя мама безмолвно упала в кресло и закрыла лицо руками. Я подошел к ней, обнял за плечи: «Мама, не плачь, я здесь». Но она меня не видела, не слышала, словно меня здесь нет. Я кричал, даже бил ее, но все было напрасно. Она больше не чувствовала, ничего не чувствовала. Тогда я подбежал к отцу, который будто прирос к стене и пустым взглядом смотрел меня. Того, что лежал на кровати. Но он тоже меня больше не слышал.

Я повернулся к кровати, на которой лежало мое тело. Дед Мороз, убивший меня, повернул ко мне свою голову. Его холодные голубоватые, почти белые, глаза смотрели на меня. Он знал, какой вопрос я хочу задать. Наверное, поэтому прошептал: «Наконец-то я свободен», оскалил желтые зубы в мерзкой ухмылке и исчез, будто и не существовал.

И с этих пор каждый Новый год родители ждали. Но вовсе не праздника, они ждали меня. Хотя я никогда не уходил, я всегда был рядом с ними: копался в блестящем «дождике», закапывался в мишуру, таскал конфеты с самой сосновой макушки, бил игрушки и сидел с ними за праздничным столом.

Поиски продолжаются.

Новый год все никак не наступал. "Может, он просто уснул, и его надо разбудить?" - подумали дети, и, нарядившись, шумной толпой отправились по домам искать праздник. Взрослые открывали им двери, слушали их забавные угрозы, делали вид, что пугаются, и отдавали требуемое. И всю ночь по улицам неслись задорные слова:

Авсень, Коляда!
Ярко светит нам звезда.
Дай, хозяин, пирога,
Пока не выросли рога.
Дай, хозяйка, плюшку,
А то получишь по макушке.

Будет благо вам,
Коль дадите на карман.
И в семье наступит лад,
Коль дадите шоколад.

Дети смогли найти и разбудить свой праздник, пока взрослые ждали его.