Новогоднее Волшебство и оливье

Новогоднее Волшебство и оливье

 31 декабря в 15.00 аспирантка Соня, как обычно, закрыла кафедру и сдала ключи на вахту, не забыв поздравить с наступающим вахтершу тетю Лиду.  Ноги сразу же увязли в предновогодней слякоти, а заходящее солнце отчаялось раскрашивать серые облака. 

  Час пик сместился, и поездка в маршрутке превратилась в сеанс йоги. На этом волшебство закончилось. Все спешили домой или в торговые центры за подарками, едой и выпивкой, поэтому сеанс затянулся до неприличия.

  Выплюнувшись через заднюю дверь, Соня очутилась на освещенной фонарями гудящей улице спального района. Однообразные панельные «чешки» красовались унылой пыльной керамической плиткой неопределенного рыжего цвета. Альфатер у подъезда благоухал какими-то отходами, сам подъезд – страданиями соседского спаниеля, не дождавшегося открытия двери. 

  Радовало только, что продукты были закуплены заранее, и необходимость тратить время в километровых очередях отпадала. На то, чтобы покрошить оливьешку, накрутить роллов с неканоничными обрезками соленого лосося и "Янтарем" вместо «Филадельфии», оставалось чуть больше шести часов. Но настроение было совершенно не новогоднее. Еще неделю назад ожидание праздника наполняло душу знакомым с детства трепетом, а сейчас все выветрилось. Накромсав салатик, забросив в машинку стирку (ну не оставлять же на следующий год), Соня принялась за поистине магическое действо. С антресоли были спущены видавшая виды искусственная елочка и коробка с игрушками. Старые блестящие сосульки, накопившие в себе волшебную силу пяти десятков Новых Годов, начали разгонять гнетущую серость мегаполиса. Разноцветная гирлянда «Made in China» спиралью обвила пластиковые веточки. Когда серебристые нити дождика легли поверх игрушек и мишуры, священный обряд был завершен. На часах красовалась двойка с тремя ноликами. Пришло время для роллов и оригиналки. Блеск мишуры в лучах «экономки» понемногу наполнял квартиру жалким подобием той Новогодней Сказки, которую Соня ощущала раньше. Рука сама потянулась к выключателю, затем нащупала хлипенькую вилочку, воткнула её в розетку. Волшебство заиграло пестрыми огоньками, наполнило сиянием и оживило перламутровые снежинки, загадочно отразилось от амальгамы и преломилось в тонком разноцветном стекле игрушек. Соня коснулась снежинки и…

  …Заходящее солнце, укутанное прозрачной дымкой перистых облаков, раскрашивало заснеженные холмы янтарно-карминовым блеском. Тени приобретали глубокий сине-фиолетовый оттенок, а лес вдали темнел ажурным частоколом. На заиндевелых ветвях сияли причудливые персиковые блики. Теплые и яркие краски заката медленно тускнели, становясь прозрачнее и нежнее, когда на солнце находило более плотное облако. Едва ощутимый ветерок лишь играл с волосами и не нарушал легкую, объемную тишину. Свежий морозный воздух вливался в грудь, радуя обоняние нотками хвои.

  Волшебным пейзажем Соня могла любоваться бесконечно, но жилетка-подкладка от старой куртки и пластиковые «мыльницы» плохо хранили тепло. 

  - Где я? Это сон! – воскликнула девушка. Мороз, без особого труда пробравшийся сквозь акриловую водолазку и треники, намекал на реальность происходящего.

  Соня обернулась и застыла в ужасе: из леса прямо на неё, шатаясь, бежал человек в сером, подбитом серебристым мехом, плаще. Шагах в пяти он споткнулся и упал на колено. Спина его часто вздымалась, из-под опущенного капюшона раздавалось хриплое дыхание. Наконец он поднял голову и заговорил:

  - Чужестранка, тебе нужно пересечь холмы, пока не зашло солнце… Закутайся в мой плащ и беги. Только возьми звезду, – он протянул небольшой серебряный шарик, из ажурных щелочек которого выбивался голубоватый свет.

  - А вы? – Соня опасливо сделала шаг навстречу незнакомцу. – Там какая-то опасность?

  - Взбесившиеся снеговики. И еще какие-то новые твари - оливье. Они боятся открытого солнца. Я их задержу… - человек расстегнул серебряную фибулу, кряхтя, стащил с себя тяжелый плащ и протянул его девушке вместе со «звездой». – А ты ищи Волшебную Поляну. Она за холмами… Если они еще смогут защититься от нашествия.

  - Да какого нашествия? Вы о чем? – Соня с недоумением разглядывала незнакомца, сжимая непослушной пятерней серую ткань, запятнанную чем-то бурым, желтым, белым, и даже слегка прожженную в одном месте. Незнакомец оказался молодым парнем, не старше её, с копной льняных волос, такого же цвета недельной щетиной  и прищуренными серыми глазами, бледным и встревоженным лицом. Широкие плечи покрывала мерцающая коралловыми отблесками кольчуга. 

  - Нашествие пожирателей волшебства! Откуда ты? – раздраженно воскликнул он.

  - Из Одессы, – простучала зубами Соня и начала кутаться в еще теплый плащ. Терпеть холод больше не было сил. Не хватало еще каникулы проваляться с пневмонией.

  - Внешний Мир… Но это невозможно! – воин был поражен. Из леса послышался странный галдеж и его эхо заполнило округу. Незнакомец вскочил,  извлек из ножен меч и сунул Соне в замерзшие руки шар. – Все! Уходи!

  Соня заметила несколько вишневых пятен, продавивших снег там, где он только что стоял, рука сжимавшая меч тоже была вымазана… От догадки её замутило. Но стало понятно, почему воин не идет дальше.

  - Тебе бы пробоину заделать. А то топливо вытекает, – заметила она.

  - Времени нет, – незнакомец не сразу понял, о чем говорит чужестранка.

  - Слушай, может не все так плохо с тобой, и еще немного пробежишь? Ну уложат тебя за пару минут, потом и меня догонят. Зачем помирать в одиночестве? А вдвоем еще отобьемся от снеговиков и оливье? Это же салат! Его едят на Новый Год, а еще на Рождество, Пасху, дни рожденья…