Новый Мир. Дом.

Новый Мир. Дом. Глава I Саботаж.

Новый мир.

Книга III

Глава I

Саботаж.

Если бы мы все были грёбанными персонажами грёбанной мыльной оперы, у нас бы непременно всё сложилось круче крутого. Мы бы обязательно добрались до треклятого острова без каких-либо проблем и зажили бы там в мире и спокойствии до тех пор, пока нас смерть не разлучила. Причём всех разом и в глубокой старости. Но в жизни почему-то всё происходит прямо наоборот. Стоит вам только поверить, что все невзгоды позади и в кои-то веки можно позволить себе немного расслабиться, как действительность в ту же секунду больно, а главное, обидно щёлкнет вас по носу.

Казалось, вот она — цель, к которой мы все столь фанатично стремились. Протягивай руку и загребай эту срань господню горшнями! Ан нет! Накося, выкуси!

Состав дёрнулся от резкого торможения столь сильно, что все предметы в нём, одушевлённые и не очень, отправились в свободное путешествие к ближайшей преграде. Для меня такой преградой оказалась тамбурная дверь, рядом с которой меня угораздило нести вахту. Я выбил её своим телом легко, словно она была склеена из картона. После чего, пролетев метров пять, с треском рухнул на пол, выбив из лёгких остаток воздуха. Было больно, перед глазами помутнело, и я бы обязательно поплыл, если бы не мысли о родных. Они подстегнули мои внутренние резервы и заставили меня тут же вскочить на ноги. За окном раздавались скрипы соединений состава, скрежет тормозов и скользящих по рельсам колёс, а внутри царил сущий ад.

Крики, стенания и плач пассажиров, которым не удалось избежать ранений, доносились отовсюду. Я схватился за поручень и, перескакивая через упавших людей, кинулся по тамбуру в сторону нашего купе. Двери оказались заперты, и я отчаянно заколотил по ним кулаками.

— Кристи! Открой! — крикнул я, пытаясь заглушить дикие вопли в тамбуре. — Открой, слышишь, это я!

Никто не отзывался, и только я поднял ногу, готовясь выбить их с петель, как с дальнего конца тамбура донёсся крик.

— Макс! Сюда, скорее!

Кричала Кристина, держась рукой за кровоточащую рану на голове.

Я тут же кинулся к ней. Мне снова пришлось перепрыгивать через лежащих без сознания людей и обходить тех, кто пытался подняться на ноги. Кристина в тамбуре была одна, и этот факт меня беспокоил больше всего. Я подбежал к ней и первым делом осмотрел её ранение. Небольшой порез на лбу, аккурат рядом с недавно зажившей раной, оказался пустяковым, но крови из него натекло столько, что лицо Кристины напоминало сцену из фильма “Кэрри” по одноимённому роману Стивена Кинга. Я осторожно стёр кровь рукавом, подумав при этом, что это не самый умный мой поступок, и, затаив дыхание, спросил:

— Где дети?

Ответила она скороговоркой, будто боялась что-то забыть, видимо, удар по голове не прошёл бесследно:

— Они у Маши, пару ссадин, да и только. Им повезло, они сидели спиной к движению, а вот я научилась летать со второй полки. Что произошло, Макс? — спросила она в ответ.

Поняв, что семья цела, и мне до сих пор неизвестен ответ на вопрос Кристины, я тут же вошёл в боевой режим.

— Не знаю. Открой купе, забирай оружие и дуй к Маше. Увидишь Тома или Вену — посылай их сюда. Остальных — в ружьё.

Она кивнула и, шатаясь, направилась к купе. Я же бросился к локомотиву, на ходу активировав рацию:

— На связи Макс. Веня, что стряслось? — спросил я.

Вениамин, ставший после гибели Петра главным машинистом, ответил не сразу, и мне пришлось задать тот же вопрос ещё дважды, пока в наушниках, наконец-то, не раздался его голос:

— Всё, приехали!

— В каком смысле, блин, приехали? Приём.

— И тебя приём! — ответила рация раздражённым голосом машиниста. — Дуй сюда и сам увидишь!

Такого обращения к вышестоящим я от Вениамина отродясь не слышал. Да что там к вышестоящим! Он и с друзьями никогда не ругался, а тут вон как заговорил. Видно, ситуация была та ещё. Посему отвечать я ему не стал и лишь ускорил шаг.

До локомотива мне удалось добраться не сразу, так как пришлось практически с боем пробиваться через пять вагонов. Люди находились на грани паники и, завидев меня, бросались наперерез, пытаясь выяснить, что же всё-таки произошло. Времени разъяснять, что к чему, у меня не было, да и информации я, в общем-то, никакой не владел. Поэтому кого мудрым словом, а кого пинком посылал к вышестоящим органам в лице Антона и Томаша. Мол, им виднее.

Когда мне всё же удалось добраться до локомотива, в кабине уже присутствовали все, кто хоть как-то участвовал в общественном укладе состава, так что протолкнуться вперёд к окну мне удалось не сразу. А когда это случилось, я понял, насколько плохи наши дела.

Состав стоял в сантиметре от края глубокой пропасти. От железнодорожного моста, совсем ещё недавно объединявшего два края горного ущелья, уцелели лишь пара бетонных плит и полуразрушенные пилоны, с которых свисали толстые металлические тросы, мерно покачивающиеся на ветру.

В кабине стоял тягучий запах пота от множества посетителей. Многие из присутствующих, из-за недостатка воды, не мылись очень долго, и для моего чуткого обоняния этот смрад оказался на пределе выносимого. Я протолкался сквозь толпу возбуждённых людей к открытой двери локомотива и выбрался наружу. Свежий воздух ворвался в мои лёгкие с такой силой, что перед глазами на мгновение появились и бешено запрыгали зайчики.

— Уф, — выдохнул я, схватившись за поручень.

— Ага, и я о том же, — раздался голос Антона у меня за спиной.

Я обернулся. Товарищ стоял в паре метров от меня, внимательно разглядывая в бинокль противоположную сторону обрыва. Я, за неимением бинокля, приложил к плечу винтовку и заглянул в коллиматорный прицел. Поначалу, в силу слабого увеличения оптики, я не заметил ничего странного. Но, присмотревшись повнимательнее, заметил-таки движение. На той стороне ущелья находились люди. И не просто люди, а люди в камуфлированной одежде и при оружии. Они сновали вокруг каких-то установок, похожих на стационарную систему залпового огня типа “Град”, жестикулировали и перетаскивали какие-то крупные предметы.