Ну все! Ты меня достал! Или случайности не случайны.

1 Два брата

— Спасибо, ужин был великолепен, — Себастьян, вытерев рот салфеткой, поднимается из-за стола.

— Уже уходишь? — смотрю на брата.

— Да, дела, знаете ли, дела.

— Ага, знаю я твои дела... Ты мне вообще-то обещал помочь.

— Так я и не отказываюсь, только чуть позже, — и брат подходит к двери, что ведёт из столовой в коридор.

Слуга тут же распахнул перед ним дверь.

— Так же, как нам с отцом помогаешь! Всё-таки не только о себе печёмся, — вздыхаю я, откладывая вилку. — Даже совета от тебя не дождешься.

— Да у отца советчиков больше, чем волос на моей голове! — восклицает Себастьян, оборачиваясь на пороге. — Они и без меня насоветуют.

— Да они насоветовали все трюмы только шелком забить! — восклицаю я. — А если там его так не ценят, как у нас?! А мне ты тоже скажешь к советчикам обратиться?

— Ну если тебе так срочно нужен совет, спроси у советчиков, благо их у нас много! — брат замер в дверях.

— Ну что ты злишься, Димитрий, — сразу говорит матушка. — Разве вы с отцом вдвоём не справляетесь?

— При чём тут сразу не справляетесь, — отвечаю я. — Но хоть какое-то участие в жизни хотя бы своей семьи можно хоть иногда принять!

Я смотрю исподлобья на застывшего в дверях брата.

— Я же сказал, позже, — Себастьян развернулся лицом к нам. — Успею я всё посмотреть.

— Когда? У меня уже мало дней остаётся! — восклицаю я.

— А что он должен посмотреть? — спрашивает отец смотря на меня.

— Договор... — пробубнил я.

— Так давай я посмотрю. Или ты старику не доверяешь? — прищурил он глаза.

— Так я могу идти? — осведомился Себастьян. — Или у меня личной жизни теперь совсем не будет, как у некоторых?!

Брат смотрел на меня, и его взгляд красноречиво говорил, что под словом «некоторые» он имел в виду меня.

— Конечно, — кивает матушка. — Иди, иди. Личную жизнь ещё никто не отменял.

Себастьян сразу же покинул столовую, а слуга тут же закрыл за ним дверь.

— Матушка! — я скомкал и бросил на стол салфетку. — Я, конечно, понимаю, что Себастьян ваш любимец, но всё же... Его личная жизнь не должна сказываться на государственных делах!

— А разве она сказывается? — вздёрнула брови матушка.

— Нет, конечно. Но всё же... Почему он свою личную жизнь ставит выше, чем государственные дела? Почему только я всем занимаюсь с отцом?

— Но ты же старший! — отвечает отец.

— Да-да, — кивает в знак согласия матушка.

— А он так всю жизнь и будет по женским юбкам бегать?! — вырвалось у меня.

— Ну зачем ты так о брате? — качает головой отец. — Придёт время, и я его так же, как и тебя, увижу в мундире капитана.

— Простите... — проговорил я, вздыхая.

Отец, произнося свои слова, улыбнулся. Матушка, накрыв его ладонь своей, тоже не смогла сдержать улыбки.

Я снова вздыхаю. Если бы они только знали, сколько раз мне приходилось его выручать, откупаясь от ревнивых мужей!

— Ну так что там с договором-то? — спрашивает отец, поднимаясь из-за стола.

— Он в моей комнате...

— Пойдем, я посмотрю.

— Хорошо, — киваю я, тоже вставая из-за стола.

Но выйти мы из столовой не успеваем. В нее входит лекарь.

— Ваша светлость, вам следует наложить маску на лицо!

— О, да! — тут же кивает матушка. — В кабинете, все в кабинете.

И она поднимается из-за стола.

— Дорогой, ты идешь со мной?

— Да мы же недавно эти маски делали! — возмущается отец.

— Но, ваша светлость! — восклицает лекарь.

Отец останавливает его речь взмахом руки.

— Ее светлости сделаете, и хватит. У меня с сыном дела поважнее ваших масок будут!

И мы выходим с отцом из столовой...

Уже поздно вечером я велел позвать к себе Мариса.

— Марис, ты не знаешь, где опять его светлость Себастьян? — смотрю на Мариса, облокотившись рукой на край стола. — Он вернулся?

— Он... Он... — Марис, опустив голову, вздыхает и тихо продолжает: — Он снова ушел...

— Что?! Опять! — восклицаю я. — Я же просил его. Он мне сегодня нужен был вечером. У меня документы не подготовлены толком. Он же обещал!

Я уставился на кожаную папку с бумагами, что лежала на другом конце стола.

— Да когда же он прекратит по бабам бегать! — в сердцах восклицаю я и ударяю кулаком по столу.

Папка подпрыгивает, бумаги выезжают из нее. Обхожу кресло и, подойдя к столу, собираю выбившиеся листы в папку.

— Что велел сказать отцу, если тот спросит?

— Что он у вас... — выдавил из себя Марис. — Бумаги важные пишете...

— Вот ведь! Врать заставляет и тебя, и меня.

— Когда же всё это кончится? — спрашиваю больше себя, чем Мариса.

— Может, когда он женится?.. — неуверенно предполагает Марис.

— Женится?! Ты сам-то в это веришь? — усмехаюсь я. — И что только они все в нём находят?..

— Так он же красив, как и вы.

— Да? — вздёрнул удивлённо брови. — Однако на меня так не вешаются!

— Так вы не позволяете! А он ещё и светловолос, что очень редко в династии бывает...

— Да он как белая ворона, — я сделал паузу, — которых выгоняют из стаи.

— Вы же не хотите... — Марис замер, глядя на меня.

— Да если отец узнает, как ведёт себя его любимец! — восклицаю я. — Да его же удар хватит.

Марис вздыхает, опустив голову.

— На сей раз он у кого? — тихо интересуюсь не из-за желания знать, с кем он, а из-за желания знать, если вдруг что, то где искать его поутру.

Марис молчит.

— Так я не расслышал, у кого? — громче спрашиваю я.

— У портнихи, только, — Марис упал на колени, — не выдавайте меня.

— Да что ты! — подбегаю тут же к нему, бросив папку на стол, отчего бумаги снова выехали из неё. — Встань немедленно! Не стоит оно того.