Нянька для мерзавца

Глава 1

— Алла Борисовна, вы уволены! — радостно сообщила мне начальник отдела кадров.

Старая кошелка, смотрит на меня из-под наращеных ресниц, которые на ее морщинистой физиономии смотрятся, как волоски на заднице бракованной кошки сфинкса — у моей подруги такая: зрелище душераздирающее, должна я вам сказать. Хотя там и не сфинкс даже. Вальке просто продали за бешеные бабки бритую котейку породы «уличная превосходная».

— И за что, позвольте спросить? — нахально поинтересовалась я, чувствуя себя уверенно.

Ну как можно уволить человека, который ведет самый успешный проект компании?

— По статье профессиональное несоответствие, — радостно хмыкнула старая корова, показав мне документ. — Вас заменит более грамотный специалист, разбирающийся в маркетинге, а не играющий в бирюльки.

Ну конечно. Как же я не догадалась сразу?! Адке тепленькое местечко. Этой овце, которая появилась в компании без году неделя. Выскочка, зато племянница коммерческого. А мне, выходит, коленом под зад?

— Значит, я это направление создала, вела его два года, подбирала поставщиков, модельеров, проводила показы, а меня просто, как дворовую собачонку? — недобро прищурившись, спросила я у мымры, с превосходством на меня поглядывающей. — Развели тут кумовщину. Думаете, я не знаю, что вы все тут спелись? Рука руку моет, да? Ну, ничего. Я вам устрою, дойду до хозяина этой гребаной богадельни, в которой охреневшие в край старухи правят балом, при этом его же и накалывая! — я бесновалась, брызгая ядовитой слюной, которая едва не шипела, попадая на столешницу, но не доставляла ни малейшего неудобства ехидно улыбавшейся кадровичке. Судя по всему, в искусстве плевания ядом ее мне не превзойти никогда.

— Вали давай, страдалица, — после пяти минут моего спича выплюнула она. — Хозяину похрену, что тут происходит. Ты его тут видела когда в последний раз? Он получает прибыль, и на этом его интересы заканчиваются. Так что если желаешь — вперед! А теперь иди, собирай вещи и не мешай мне работать. Тоже мне, фря вавилонская.

Такого я стерпеть не смогла. Да ко мне на «ты» лет пять уже никто не обращался! Ну, может, бабуля только.

Я наблюдала, как белые листы, скинутые мною, буквально сметенные со стола наглой старухи, кружась, опускаются на покрытый зеленым ковролином пол.

— Я вызову охрану! — взвизгнула тетка, но меня уже было не остановить — понесло по кочкам. Я планомерно принялась громить кабинет. — Ах ты сволочь!

Кадровичка подскочила ко мне и оттолкнула от стеклянного шкафа. Я почувствовала, что падаю, в этот раз любимые туфли на десятисантиметровой шпильке меня подвели. Падая, стараясь сохранить равновесие, я схватилась за первое, что под руку подвернулось — за кадровичкину голову. Минута, и я лежу на полу, сжимая в пальцах что то похожее на дохлую кошку. Боже это же ее волосенки! На гадине был парик?.. Парик! А она стоит напротив меня, красная, как помидор, и абсолютно плешивая, как коленка. От такой картины я даже забыла о боли в отбитой заднице и в голос заржала. До слез, умываясь слезами.

…Короче, из здания фирмы меня выволокли под руки два охранника, которые раньше вежливо и с почтением меня приветствовали и кроме как по имени-отчеству не обращались. Выкинули, как отработанный материал, и коробку с моим барахлом вдогонку швырнули.

— Ну, ничего. Умоетесь еще кровавыми слезами! — погрозила я кулаком, отвлекшись от собирания разлетевшегося по земле имущества, уже зная, куда пойду потом.

Ну, конечно же, к конкурентам! У меня много чего есть им рассказать. Тем более что они давно пытались меня переманить.

— Да уж, — услышала я отвратительно визгливый голос, — вот именно это твое — ползание на коленях по заплеванному асфальту! На! Возьми! — сказала Ада Рощина, бросая мне под ноги, как нищенке, пятисотрублевую купюру.

Сука, дождалась-таки своего звездного часа. Именно из-за нее меня уволили, но даже этого ей мало! Она хотела меня унизить, и, надо сказать, это ей удалось. От злости я задохнулась, а когда пришла в себя, ее и след простыл. А я стояла на улице, как оплёванная, сжимая в пальцах чертову пятихатку, даже не помня, когда и за каким чертом ее подняла. Видимо, чтобы порадовать соперницу и окончательно потерять лицо.