О детях, войне и прошлом

О детях, войне и прошлом

Не ос­тавь нас во мра­ке, дай по­нят­ные зна­ки,
Про­ложи нам сквозь ту­чи наш мар­шрут на­илуч­ший.
Са­мый лег­кий и быс­трый, дай нам свет­лые мыс­ли,
За­щити нас от бу­ри и от собс­твен­ной ду­ри.
Да­же в аде кро­меш­ном най­ди нас, утешь нас…
© Flёur

      Се­рый хо­лод­ный го­род чер­ным по­лот­ном уку­тала ночь. Го­рящие во ть­ме ок­на гас­ли од­но за дру­гим. В ти­повом па­нель­ном до­ме на седь­мом эта­же го­рел тус­клый свет. На ма­лень­кой кух­не пах­ло та­баком и де­шевым ко­фе. Се­дов­ла­сый муж­чи­на, один глаз ко­торо­го был прик­рыт се­рой по­вяз­кой, от­вернул­ся от ок­на и об­ра­тил свой взор на со­бесед­ни­ка:
      — Ло­ки, ты хо­тя бы по­думай над тем, что я ска­зал.
      Ло­ки об­хва­тил тон­ки­ми паль­ца­ми круж­ку с от­ло­ман­ной руч­кой и сде­лал гло­ток.
      — От­вра­титель­ный на­питок, — он скри­вил­ся и от­ста­вил её в сто­рону. На круж­ке кра­сова­лась над­пись — «луч­ше­му от­цу».
      — Жес­то­кая иро­ния, не на­ходишь? — грус­тно за­метил Ры­жий, имея в ви­ду то ли над­пись, то ли прось­бу поб­ра­тима. — А что ка­са­ет­ся тво­его пред­ло­жения, то ду­мать тут не о чем.
      — Жес­то­кая иро­ния по тво­ей час­ти.
      — Здесь бы­ла вой­на, — про­дол­жал Ло­ки, про­иг­но­риро­вав от­вет. — Ког­да я при­шел вмес­то это­го го­рода бы­ли ру­ины — страш­ное зре­лище, да­же для ме­ня. Но не мне те­бе рас­ска­зывать, что та­кое вой­на. Дол­жен приз­нать уби­вать их на­учи­ли — да­ли ору­жие в ру­ки де­тей, они са­ми ка­лечат­ся и дру­гих ка­лечат. Это я к то­му, что я и так сде­лал вам ог­ромное одол­же­ние — вы жи­вы. Мож­но не бла­года­рить.
      — Ты то­же жив.
      — Я по­думал, что вы не сто­ите то­го, что­бы из-за вас уми­рать. К то­му же, вы и так за всё зап­ла­тите и без мо­его учас­тия, а у ме­ня есть бо­лее важ­ные де­ла.
      — Прис­матри­вать за деть­ми? — Один хму­ро пос­мотрел на Ры­жего.
      — Я свои дол­ги оп­ла­тил, — Ло­ки нак­ло­нил­ся, заг­ля­дывая в его ли­цо.
      В ко­ридо­ре раз­да­лось шар­канье и, спус­тя нес­коль­ко се­кунд, в кух­ню во­шел сон­ный тем­но­воло­сый па­рень. Бро­сив ко­рот­кое при­ветс­твие, он при­нял­ся ха­отич­но что-то ис­кать.
      — Си­гаре­ты в треть­ем ящи­ке, — под­ска­зал ему Ло­ки.
      — Бла­года­рю, друг, — па­рень вы­тащил пач­ку и стре­митель­но вы­шел, прик­рыв за со­бой дверь.
      Че­рез нес­коль­ко се­кунд пос­лы­шал­ся зво­нок, в подъ­ез­де раз­да­лись кри­ки, гро­хот, за­тем всё так же стре­митель­но стих­ло.
      — Ко­го-то спус­ти­ли с лес­тни­цы, — рав­но­душ­но за­метил Ло­ки и от­вернул­ся к ок­ну. — Снег по­шел. Тут кра­сиво, не на­ходишь?
      — На­де­юсь, ты по­нима­ешь, ка­ковы мо­гут быть пос­ледс­твия.
      — Зна­ешь, Один, — Ры­жий сно­ва прид­ви­нул к се­бе круж­ку с от­вра­титель­ным ос­тывшим ко­фе, — от­ны­не я вме­шивать­ся не бу­ду. Проб­ле­мы и вра­ги Ас­гарда — не моя за­бота.
      Он по­жал пле­чами.
      В ко­ридо­ре сно­ва пос­лы­шались ша­ги и в кух­ню за­бежа­ла куд­ря­вая блон­динка в лег­кой бе­лой фут­болке.
      — О, при­вет, — де­вуш­ка заг­ля­нула в хо­лодиль­ник и дос­та­ла бан­ку сгу­щен­ки. — Чай­ник го­рячий?
      — Го­рячий, — от­ве­тил Ло­ки.
      Де­вуш­ка на­лила се­бе чай и усе­лась ря­дом с ним.
      — А че­го вы мол­чи­те? — спро­сила она, пе­реры­вая хлам на сто­ле в по­ис­ках лож­ки. — Тай­ны?
      — Один раз­го­вор за­кон­чи­ли, а дру­гой на­чать не ус­пе­ли, — Ры­жий по­дал блон­динке лож­ку.
      — Лё­ха раз­бу­дил со сво­ими раз­борка­ми, — по­жало­валась дев­чонка. — Опять ко­го-то с лес­тни­цы спус­тил. Я третью ночь спать не мо­гу — толь­ко зас­ну и на­чина­ет­ся.
      — А ты спус­ти его с лес­тни­цы, — со­вер­шенно серь­ез­но по­сове­товал Ло­ки.
      — Да ты шут­ник, — ус­мехну­лась де­вица. — По­гово­ри с ним, лад­но?
      Ры­жий кив­нул.
      — Не бу­ду вам ме­шать, а то бо­родач хму­рит­ся.
      Дверь зах­лопну­лась, кто-то вклю­чил те­леви­зор — ве­селый жен­ский го­лос рек­ла­миро­вал средс­тво для мытья по­суды.
      — Ты оби­та­ешь в этом бар­да­ке? — ко­рот­ко по­ин­те­ресо­вал­ся Один.
      — А ты пред­по­чел бы, что­бы я по-преж­не­му ле­жал в пе­щере ско­ван­ным? — уточ­нил Ло­ки.
      — Это де­ло прош­лое.
      — Прош­лое, — за­дум­чи­во пов­то­рил Ры­жий.
      В со­сед­ней ком­на­те на­чалась воз­ня. За­тем раз­да­лось нес­коль­ко ги­тар­ных ак­кордов и очень гром­кое ши­канье.
      — Марк, тро­нешь ги­тару ис­пе­пелю на мес­те, — крик­нул Ло­ки.
      — Это не я, — раз­да­лось из-за стен­ки. — Это Лё­ха.
      — Неп­равда, он врет.
      — Ис­пе­пелю обо­их не раз­би­ра­ясь.
      Ры­жий грус­тно ус­мехнул­ся.
      — Де­ти. Так, о чем мы го­вори­ли? — он опять отод­ви­нул от се­бя круж­ку. — О прош­лом.
      — Это бегс­тво, — от­ве­тил Один.
      — А что мне ос­та­валось? Уми­рать в мои пла­ны не вхо­дит, ду­маю, в твои то­же.
      В ко­ридо­ре кто-то взвиз­гнул и гром­ко рас­сме­ял­ся. Дверь опять рас­пахну­лась и в кух­ню вле­тела рас­тре­пан­ная де­вица с по­тек­шей тушью.
      — Ры­жий, спа­си ме­ня от Лё­хи, он ме­ня убь­ет, — дев­чонка, не­дол­го ду­мая, усе­лась к Ло­ки на ко­лени.
      — Ма­рин­ка, от­дай те­лефон, — на по­роге по­явил­ся тот са­мый Лё­ха. — Не смеш­но.
      — Ка­кой те­лефон? — с на­иг­ранным не­до­уме­ни­ем уточ­ни­ла Ма­рин­ка.
      — Ка­кой те­лефон? — пов­то­рил её воп­рос и ми­мику Ры­жий.
      — Мне поз­во­нили, а Ма­рин­ка вых­ва­тила те­лефон и, — па­рень мах­нул ру­кой и об­ра­тил­ся к дев­чонке, — Ма­рин­ка, от­дай те­лефон и слезь с Ры­жего, у не­го важ­ный раз­го­вор, а ты от­вле­ка­ешь, наш­ла вре­мя тис­кать­ся.
      — Я ни­чего не имею про­тив, — Ры­жий за­улы­бал­ся, — пусть си­дит.
      Те­лефон сно­ва заз­во­нил и Ма­рин­ка, под­нявшись на но­ги, про­тяну­ла его вла­дель­цу. Лё­ха сра­зу скрыл­ся в тем­ном ко­ридо­ре. Дев­чонка, не­хотя, поп­ле­лась за ним.
      — Ты не че­ловек, Ло­ки.
      — Они-то это­го не зна­ют, — рав­но­душ­но от­ве­тил Ры­жий.
      — Глав­ное, что­бы ты не за­был, — с ми­нуту они нап­ря­жен­но смот­ре­ли друг на дру­га. — Не за­иг­рай­ся. Твои иг­ры до­рого об­хо­дят­ся как те­бе, так и дру­гим.
      Ло­ки от­вернул­ся, по­вис­ла дол­гая па­уза.
      — Мы нес­коль­ко ча­сов иг­ра­ем друг у дру­га на чувс­твах, — Ры­жий опять прид­ви­нул к се­бе злос­час­тную круж­ку и при­нял­ся рас­смат­ри­вать её со­дер­жи­мое, — я ус­тал и не хо­чу вы­яс­нять от­но­шения.
      — Ло­ки, я не за­был, чем обя­зан те­бе, — Один сде­лал па­узу, — Ас­гард.
      — Это де­ло прош­лое, — Ло­ки гнев­но свер­кнул гла­зами. — Я спол­на нас­ла­дил­ся ва­шей и, в час­тнос­ти, тво­ей бла­годар­ностью и за­кон­чим на этом.
      — Ты злишь­ся, — грус­тно от­ве­тил Один. — Ты име­ешь на это пол­ное пра­во.
      — Я не злюсь, — ог­рызнул­ся Ры­жий, — уже нет. Прав­да в том, что вы все мо­жете хоть по­уби­вать друг дру­га — мне всё рав­но. И вы это сде­ла­ете ра­но или поз­дно, ты это зна­ешь. Но прав­да в мо­ем ис­полне­нии не поль­зу­ет­ся по­пуляр­ностью, так ведь?
      — И всё-та­ки ты злишь­ся.
      — И всё-та­ки ты не лю­бишь прав­ду.
      В дверь про­суну­лась лы­сая го­лова. Её об­ла­датель сколь­знул взгля­дом по кух­не и сфо­куси­ровал­ся на Ло­ки.
      — Мы со­бира­ем­ся иг­рать в кар­ты, Ры­жий, ты идешь?
      Ло­ки сос­тро­ил не­доволь­ную гри­масу и по­мотал го­ловой.
      — На вы­пив­ку, — не уни­мал­ся Лы­сый.
      Ло­ки нем­но­го ожи­вил­ся, но сно­ва по­качал го­ловой.
      — Нет, Ске­лет, я воз­держусь. Не се­год­ня.
      — Де­ла ула­дить на­до? — про­тянул Ске­лет. — Жаль.
      — Те­бя ждут, — по­торо­пил его Ло­ки и па­рень, прих­ва­тив из хо­лодиль­ни­ка нес­коль­ко бу­тылок пи­ва, скрыл­ся за дверью.
      — Я люб­лю их, — Ры­жий пок­ру­тил в ру­ках круж­ку с ко­фе. — Я хо­чу быть здесь.
      — Мне не­лег­ко бы­ло ска­зать это в пер­вый раз, но я пов­то­рю, — Один пой­мал его взгляд. — Ты мне ну­жен.
      Ры­жий ве­село рас­хо­хотал­ся. Его гла­за за­горе­лись при­выч­ным изум­рудным све­том, но поч­ти сра­зу по­гас­ли.
      Ло­ки под­нялся из-за сто­ла и по­дошел к ок­ну.
      — Здесь я ну­жен.
      — Как зна­ешь, я не ста­ну те­бя уго­вари­вать, — Один пос­ле­довал его при­меру, но нап­ра­вил­ся в сто­рону вы­хода. — Ещё встре­тим­ся.
      Ры­жий не от­ве­тил, лишь про­водил его от­ре­шен­ным взгля­дом. Тус­клая лам­почка миг­ну­ла и по­гас­ла.
      Ло­ки ос­тался один. В кро­меш­ной ть­ме хо­лод­ный го­род про­сыпал­ся, ски­дывая с се­бя хлопья сне­га. Нас­ту­пало мо­роз­ное де­кабрь­ское ут­ро, так не по­хожее на то ут­ро со­рок пер­во­го го­да.
      Он вспом­нил мла­ден­ца, при­поро­шен­но­го сне­гом и пеп­лом. Ре­бенок, за­вер­ну­тый в се­рое оде­яль­це, ле­жал на го­лой зем­ле и ис­тошно кри­чал. Ему бы­ло хо­лод­но и страш­но. Тог­да Ло­ки хва­тило од­но­го взгля­да на мла­ден­ца, что­бы уви­деть, как из не­го ухо­дит жизнь. По­том бы­ло бе­лое по­ле, усе­ян­ное мер­твы­ми те­лами и за­литое кровью. Ави­ана­лет. Вой­на и смерть.
      А, ког­да всё бы­ло кон­че­но на­чалась ме­тель. Ве­тер за­вывал и сто­нал. И боль­ше все­го хо­телось обер­нуть­ся ди­ким зве­рем и бе­жать по ле­сам и соп­кам прочь. Но на ру­ках спал ре­бенок, а внут­ри прос­ну­лось дав­но за­бытое чувс­тво.
      Все эти лю­ди — де­ти, по­ражен­ные сво­ими дет­ски­ми бо­ляч­ка­ми, с ин­фи­циро­ван­ны­ми ра­нами, бро­шен­ные в этом хо­лод­ном ми­ре, за­мер­за­ющие, стра­да­ющие бе­зуми­ем, не мо­гут о се­бе по­забо­тить­ся рав­но, как и тот мла­денец. Они об­ре­чен­но взы­ва­ют и кри­чат в на­деж­де быть ус­лы­шан­ны­ми. В на­деж­де, что ми­мо прой­дет кто-то, кто под­ни­мет их с за­леде­нев­шей зем­ли и сог­ре­ет.
      Ти­хо, поч­ти на цы­поч­ках, в тем­ную кух­ню вош­ла Ма­рин­ка. Она ос­та­нови­лась в ша­ге от Ло­ки и шмыг­ну­ла но­сом.
      — Мне поз­во­нили ро­дите­ли, — на­чала де­вуш­ка.
      Ло­ки по­вер­нулся к ней. Вид у Ма­рин­ки был ужас­ный — тушь рас­теклась по все­му ли­цу, гу­бы дро­жали.
      — Моя ба­буш­ка умер­ла се­год­ня ночью, — про­шеп­та­ла Ма­рин­ка и, ут­кнув­шись но­сом в его фут­болку, горь­ко зап­ла­кала.
      — Мне жаль, — Ры­жий при­жал к се­бе де­вуш­ку. — Смерть всег­да вне­зап­на.
      Ма­рин­ка всхлип­ну­ла.
      — Плачь, те­бе ста­нет лег­че, — Ло­ки пог­ла­дил её по го­лове.
      В ко­ридо­ре кто-то заг­ре­мел двер­цей шка­фа, в за­моч­ной сква­жине по­вер­нулся ключ. Ус­та­лые жи­тели квар­ти­ры раз­бре­дались по ком­на­там, что­бы прос­пать пол­дня. Ма­рин­ка ус­по­ка­ива­лась, её ды­хание вы­рав­ни­валось.
      — Пред­став­ля­ешь, — по­луше­потом за­гово­рила де­вуш­ка, — ба­буш­ка ро­дилась пос­ле на­чала вой­ны — где-то осенью, она да­же не зна­ла, кто её ро­дите­ли. Её при­ем­ная мать рас­ска­зыва­ла ей, что к их до­му её при­нес ка­кой-то бро­дяга.
      Ма­рин­ка под­ня­ла гла­за и, за­метив, что Ры­жий с ин­те­ресом на неё смот­рит, про­дол­жи­ла:
      — Он ска­зал, что на­шел её на раз­ва­линах и о ней на­до по­забо­тить­ся. Пред­став­ля­ешь, ес­ли бы он про­шел ми­мо или во­об­ще там не ока­зал­ся, то моя ба­буш­ка по­гиб­ла бы и не ро­дилась бы моя мать, и не бы­ло бы ме­ня? А слу­чилось это двад­цать пер­во­го де­каб­ря и се­год­ня двад­цать пер­вое де­каб­ря…