О любви к животным 2

Неделю не были на даче. Приехали. Кота нигде нет. Пошли ночью на море. Над обрывом в степных ковылях в свете фонаря отразились два глаза.

- Это наш Васька! – Заорала Юля. Как можно понять полночью с пятидесяти метров в траве по пояс, что это твой Васька?

- Вася, Васенька, Васюша! Иди ко мне мой котик!

Женское сердце не обманешь. Юля, распугивая гадюк, куропаток и кузнечиков, ринулась в полынь, и вскоре действительно завладела животным. Такой счастливой супруги я не помню со дня, как пообещал на ней жениться.

Она прижала зверюгу к груди и ну его потчевать нерастраченным на меня душевным теплом. Целовать, тискать, гладить и называть всякими ласковыми словечками. Со мной таких вольностей она себе не позволяет.

Когда первый шквал нежностей пошёл на убыль, мы продолжили путь на берег. Однако Васе туда не хотелось. Думаю, он догадался, что я собираюсь научить его плавать.

- Вася, - сказал я ему, пока мы спускались, - нам надо серьёзно поговорить. Ты уже взрослый, и пришло время тебе самостоятельно добывать себе рыбу. А так же я научу тебя нырять и таскать мне со дна мидии и рапаны.

Кот почему-то занервничал и начал выдираться. Но Юля – не тот человек, от которого просто так, за здорово живёшь можно удрать. Одной рукой она обездвижила питомцу все четыре лапы, а второй взяла его голову в железный «ключик». Таким образом, динамичным у кота оставался только хвост.

- Ну что ты убегаешь, дурашка, - ласково шептала она Васеньке в ухо, - Саша шутит. Не будет тебя никто топить. Мы же любим тебя!

В холодном свете Луны я заметил, как Вася улыбнулся, оценив моё чувство юмора.

Он, молча, по-мужски сносил такую обильную ласку. Не единого «мяу» не проронил сквозь сцепленные зубы.

Пришли на пляж, и кот, воспользовавшись тем, что Юля чуть ослабила свой «удушающий», прыгнул на песок и потом за полторы секунды забрался на десятиметровый обрыв с отрицательным уклоном.

Вода оказалась прохладной, поэтому купаться не полезли. Ограничились дежурным созерцанием «Млечного пути». Упали две-три звезды, и мы пошли обратно. Юля светила на все кусты, овраги и холмы. Вскоре её радар засёк на вершине большого глиняного останца два знакомых катафота.

- Вася, Васенька, Васюша! Иди ко мне мой котик! – Дежавю какое-то. – Смотри, вон Васька где сидит. Пошли скорее его спасать!

Здесь надобно отметить, что для этих краёв термин «пересечённая местность» не шибко-то подходит. Местность тут очень-очень сильно пересечённая. Глубокие кривые балки перерастают в высокие склоны с оползнями, и промоинами. Всё поросло метровой травой. Там и при свете дня ни один дурак никогда лазить не станет! Пойдём, - говорит, - достанем Ваську.

- Видишь, - отвечаю, - он не хочет в море нырять. Он хочет с горы прыгать. Если выживет, сошью ему парашют. – В общем, успокоил, как мог, жену.

Тогда она принялась голосить с тропинки:

- Вася, Васенька, Васюша! Иди ко мне мой котик! – Ну и всё такое в том же духе. – Васыль, спускайся, беги сюда, мой хороший! Осторожнее, мой маленький!

Думаю, котяра и сам перепугался, когда осознал, какую вершину покорил. Однако,

понемногу спустился, и, продравшись сквозь все эти джунгли, снова оказался на руках у Юли!

По возвращении, жена насыпала бедолаге полную миску свежей, специально для него купленной, ферины.

Н-да, - с холодным ужасом отметил я про себя, - от тебя так просто не сбежишь!

И пошёл разводить костёр.