О Наташе, Таинственной Двери и… Короле-Чародее

О Наташе, Таинственной Двери и… Короле-Чародее

На первый взгляд, Дверь казалась совсем обычной.

Наташа осторожно прикоснулась к шершавым, необструганным доскам, плохо пригнанным друг к другу. Старая древесина, с угрозой щерящаяся занозами, пахла сыростью — впрочем, не удивительно. Заброшенный, неумолимо клонящийся к земле дом, вне всякого сомнения, доживал свои последние годы. Пожар, едва не уничтоживший его пятнадцать лет назад, стал началом конца.

Неказистая железная ручка оставила на ладони неприятный рыжий след. Девушка скривилась и попыталась отряхнуть руки — тщетно. Ржавчина мгновенно въелась в кожу.

Дверь никак не отреагировала на довольно сильный толчок. Совсем как в детстве. Наташа ностальгически улыбнулась — и взялась за припасенный лом.

Она не собиралась отступать.

…Легенду о Двери и тайне, скрытой за нею, рассказал Наташе прадедушка:

— Однажды, Наталья, ты сумеешь ее открыть, — пообещал он пятилетней внучке, тщательно полируя черную лакированную трубку, вместе с ним прошедшую Революцию и две Войны. — Я, в свое время, не сумел, но ты — другое дело. У тебя получится освободить Короля-Чародея — если, конечно, захочешь. Довольно ему томиться в нашем мире!

Наташа озадаченно склонила голову к плечу:

— Короля-Чародея?.. — переспросила она, заглядывая собеседнику в глаза, такие же необыкновенно-синие, как у нее самой. — А это кто?

Прадед усмехнулся в густые усы:

— Маг, — коротко ответил он. — Бывший владыка, лишенный престола и трона. Мужчина, которого предал вначале ближайший друг, а после — еще и любимая женщина.

Сердце Наташи сжалось от восторга.

— Маг? — воодушевилась она. — Настоящий?! Совсем-совсем настоящий?! Ты его видел?!

Прадед покачал головой:

— Нет, Наталья, — скрипуче пробормотал он, ероша густые угольно-черные кудри внучки. — Не видел. Слышал о нем всякое — а повидать не удалось… Прапрабабка моя, под конец лишь о нем и могла говорить. Совесть ее мучила. Ведь это она заманила короля Снеголира в наш мир, прямиком в расставленную ловушку. С тех пор уж больше двухсот лет минуло.

— И что, этот Король-Чародей до сих пор сидит у нас за дверью? — по-детски простодушно восхитилась Наташа.

— До сих пор, — мрачно подтвердил прадед. — Услышишь Зов — не пугайся. И если сумеешь — помоги. Никто не заслуживает такой страшной доли.

Было бы сказано…

— Да я прямо сейчас его выпущу! — пылко пообещала Наташа и, оставив внезапно впавшего в черную меланхолию деда, рванула в подвал.

Прямиком к Двери.

К Двери, которая так и не открылась перед вдохновленной освободительницей...

Пожар, едва не уничтоживший старинный дом, вспыхнул ночью, всего через несколько часов после памятного разговора. В тот самый момент, когда Наташа, захваченная историей, тенью прокралась вниз по лестнице, едва дождавшись пока родные уснут. Она, со свойственным детям упорством, вернулась к заветной Двери, намереваясь во что бы то ни стало отворить ее.

Это едва не стоило ей жизни.

Прадед, единственный, догадавшийся, где следует искать бесследно исчезнувшую внучку, ворвался в задымленный подвал уже после того, как Наташа потеряла сознание.

Родовое гнездо почти уцелело: в огне погибли лишь чердак и два верхних этажа. Мастера в один голос утверждали, что дом подлежит реставрации — но местные шептались о поджоге «дьявольского гнезда», расследование застопорилось, и семья Чернышёвых приняла решение уехать из Сибири.

Так Наташа покинула Дверь. Однако Дверь ее не покинула.

Яркие, захватывающие сны о тайнах, скрывающихся по ту сторону непреодоленной преграды, в конечном итоге подтолкнули Наташу к карьере писательницы.

Поддавшись воспоминаниям, изрядно пропотевшая девушка отставила в сторону лом, которым с энтузиазмом орудовала на протяжении последнего получаса, и, прикрыв глаза, шагнула к Двери, плотно прижимаясь к ней ухом.

Ничего…

По ту сторону царила мертвая тишина.

Но кто мог запретить Наташе немного пофантазировать?.. Благо, обстановка располагала:

«Натальенна!», — завораживающе-глубокий голос из снов прозвучал в голове призрачным эхом. — «Освободи меня, Натальенна!..».

Обладатель этого голоса — сумасшедше-красивый мужчина с яркими фиолетовыми глазами и длинными, снежно-белыми волосами, невыразимо прекрасный в своих роскошных, сверкающих драгоценными камнями мантиях — являлся в Наташины сны с тех самых пор, как прадед рассказал ей о Двери и заточенном за нею Короле-Чародее.

Девушка и сама не знала, как додумалась до образа этого ледяного красавчика с хищными чертами лица и сверкающим взором. Загадочный маг из иного мира, однажды пришедший в ее сон, возвращался снова и снова — и она с удовольствием использовала его в качестве прототипа для главных романтических героев своих романов.

По неведомой прихоти разума, король всегда называл Наташу странным, чужим именем. Именем той самой прадедовой прапрабабки Натальенны Чернышёвой, которая, согласно семейной легенде, заманила его в ловушку — и в честь которой саму Наташу нарекли в свое время Натальей.