О природе случайностей

Глеб

1 часть. Глеб.

Глеб сидел возле установки в Лаборатории биофизики и осторожно манипулировал изображением на мониторе. Только что он в который раз немного изменил параметры.

Он вглядывался в ненавистную прямую на экране, будто желал изогнуть ее своим взглядом. Все было напрасно!

Полгода он потратил на этот паршивый генератор, и все зря. То есть в теории, разработанной и подкрепленной расчетами Иваном Никодимовичем, генератор случайностей должен был работать, и монитор – показывать значительные всплески амплитуды. А на практике генератор работать не хотел.

Глеб за этот период так много часов провел около установки, что считал ее одушевленным предметом с крайне неприятным характером.

Даже по теории вероятностей хоть один всплеск, означавший резкое изменение параметров в связи с каким-либо случайным происшествием, уже должен произойти. Но, его не было.

- Свинья ты, а не генератор, - вслух сказал Глеб, легонько стукнув устройство по металлическому корпусу.

- Уу, уу, - поддакнула сидевшая неподалеку в клетке обезьяна Роза.

- Да, Розочка, ты права, плюну я на него, отдам тебя в цирк, а сам – возьму отпуск. Ребята давно зовут на море винсерфингом заняться. А то, с этой вредной железкой, я совсем форму потеряю.

Роза кивнула, потом порылась где-то в углу клетки, извлекла оттуда банановую кожуру и бросила на пол.

- Что ты делаешь?! Дарья Семеновна только что полы мыла! И где ты взяла кожуру? Бананы же тебе вчера давали, а клетку после этого чистили. Припрятала специально, чтобы покуролесить? Ай-яй-яй… Как не стыдно!

- С кем это вы, батенька, разговариваете? Уж не помешались ли от рутинной работы? – спросил открывающий дверь Иван Никодимович.

- Осторожно, профессор! – крикнул вместо ответа Глеб, но было поздно.

Бедный профессор поскользнулся на банановой корке и рухнул на пол с таким шумом, что Роза завыла во весь голос то ли от испуга, то ли от радости, что шалость удалась. Глеб вскочил и бросился поднимать Ивана Никодимовича.

Профессор застонал.

- Глеб, голубчик, я, кажется, руку сломал…

- Потерпите, я вам помогу подняться. Вы только сами не шевелитесь.

- Конечно, я посижу. А вы сначала на экран посмотрите. Если был всплеск, он может очень быстро исчезнуть.

- Ну что вы, Иван Никодимович, я сначала вам повязку сделаю. У меня тут журнал есть и шарф.

- Не до того, Глеб Михайлович, смотрите на монитор.

Профессор редко называл подчиненного «на вы» и по имени-отчеству, только когда был сердит или взволнован.

И Глеб послушно подошел к компьютеру, от которого уже давно не ждал никаких сюрпризов. Вдруг, ему почудилось, что справа на экране уплывает из зоны видимости резкий вертикальный изгиб линии.

- Что замолчали, Глеб, есть сигнал?

- Не думаю. Скорее всего, мне показалось что-то похожее.

- А вдруг не «показалось»? Вдруг у нас, наконец, получилось, а, Глеб Михайлович!!!

У Глеба отчаянно забилось сердце. Неужели?! Какое счастье!

Подойдя к профессору, он присел и начал с силой приматывать его руку к журналу «Наука и жизнь». Профессор заскрипел зубами. Его лицо побледнело.

- Глеб, не откажите в милости. У меня в кармане пачка валидола лежит. Дайте таблеточку. Боюсь сознание потерять от вашей радости.

- Простите Бога ради, Иван Никодимович. Видимо, я слишком туго бинтую. Сейчас распущу немного и позвоню Людочке в медпункт.

- Да уж, сделайте милость. У Людмилы раненных бинтовать немного лучше получается, да и на наш с вами генератор ей, в сущности, наплевать, - улыбнулся профессор, превозмогая боль.

Минут через двадцать забинтованный и принявший обезболивающую таблетку профессор сидел в кресле напротив Глеба, и рассуждал о происшествии.

- Интересно, почему у нас сгенерировалась отрицательная случайность?

- А главное, была ли случайность?

- Вы пессимист, Глеб. Я уверен, что была.

В лабораторию вбежал практикант Алеша.

- Представляете, в Чубчикова стреляли!

- В депутата? - равнодушно уточнил Глеб.

- Ну да!

- И как, попали?

- В ногу. Жить будет. Зато «Постановление о повышении тарифов на ж/д проезд» отложат о осени, раньше он не поправится.

- Ну и что? Какая разница?

- Как же, Глеб Михайлович, я теперь успею в Карелию съездить по прежним ценам.