О пяти крылах

О пяти крылах

Ей снился сон. Безумно тоскливый сон, который не могла запомнить, но всегда просыпалась в слезах. Непостижимо, ведь Полине было не о чем горевать. Жизнь сельской учительницы младших классов отличалась спокойными буднями и полнилась смехом детей.

Никак не ухватиться за мгновенно развеивающиеся грёзы, чтобы обнаружить их причину. Полина чувствовала растерянность. И не с кем поделиться трудностями, пусть те и казались довольно пустяковыми. Ведь обосновалась тут совсем недавно и пока не обзавелась друзьями.

Похолодало и выпал первый снег. Руки зябли даже в перчатках. Расчищая дорожку перед домом, Полина бросила осторожный взгляд в сторону двери, ведущей в подвал. Старый дом был предоставлен учительнице в пользование муниципалитетом. Арендодатель сказал, что внизу хранился всякий хлам, а ключ они давно потеряли.

Обычная на вид дверь от чего-то внушала трепет. Боязно приблизиться. Иррациональная реакция граничила с фобией. Отвернувшись, Полина отложила лопату и поторопилась собраться на работу.

Хруст свежего снега под сапогами убаюкивал. Холодный воздух леденил щёки. Вдалеке кукарекали петухи. Полину не тревожили какие-либо мысли. Она просто шагала, пока не добралась до металлических ворот.

Сторож поздоровался с молодой учительницей и посмотрел удивлённо:

― Полина Львовна, вы по делу? Занятия-то сегодня отменили.

― Вот как, ― она вскинула бровь. ― Наверное, не услышала телефон, когда была во дворе. Что ж, тогда проверю тетради, раз всё равно пришла.

Старичок проводил Полину доброжелательной улыбкой. В крохотном здании был всего один этаж и несколько комнат. Переступив порог учительской, она натолкнулась на другого преподавателя. Семён Романович сидел, склонившись над журналом. Он поднял голову на шум и поприветствовал.

Полине стало неловко. Не раз замечала заинтересованные взгляды коллеги, но успешно избегала оставаться с ним наедине. Похоже, сегодня настал тот самый день, когда побег больше не вариант. Догадка подтвердилась. Едва взялась за вторую тетрадь, как Семён Романович очутился рядом с её столом.

― Полина Львовна, ― откашлялся, набираясь храбрости, ― я тут подумал. Завтра в библиотеке будет показ фильма. Почему бы нам вместе не сходить?

В селе не осталось незамужних молодых женщин. Это приглашение выглядело неизбежным. Полина не понимала лишь одного. Почему опасалась сблизиться с этим по-своему милым мужчиной? Проводила дни в одиночестве в ветхом пустом домишке, почти ни с кем не общаясь. Ещё немного и пойдут слухи, будто она ненормальная, раз отказывается от возможности стать кому-то парой.

― Почему нет? ― отозвалась Полина благодушно.

Семён Романович просиял и вернулся на своё место. После этого короткого разговора нелепые ошибки детей стали казаться ей даже более раздражающими.

На следующее утро Полина вновь проснулась в слезах. Прозрачные капли застыли на щеках. Чувство опустошённости смешалось с досадой, когда умывалась.

Тёмные тучи утяжеляли небеса, пока направлялась на свидание. Но воздух больше не был мёрзлым. Показ фильма для взрослой аудитории назначен на шесть вечера. Почти все стулья оказались заняты. Многие поглядывали в сторону двух преподавателей, сидящих рядом. Полина практически ощущала содержание шепотков, что заглушались звуками из стареньких колонок.

Во время показа Семён Романович несколько раз будто бы случайно коснулся её плеча, а после завершения киносеанса предложил проводить до дома.

― Но вам же в другую сторону, ― недоумевала Полина.

― Не могу же я позволить женщине идти одной в такой темноте, ― возразил коллега.

Отказываться было невежливо. И они пошли вместе. Мужчина что-то рассказывал. Иногда она смеялась над тем, что подавалось как шутка. Но было ли ей весело на самом деле? На пол пути зарядил дождь.

Первые капли обожгли кожу Полины кипятком. Она замерла, во рту появился солёный привкус крови. Почудилось, будто вот-вот накроет жаркой волной. Между пальцев стало неприятно липко. Затем также внезапно вода похолодела, смыв горечь. Семён Романович схватил её за руку, побежав.

Они остановились перед домиком, но дождь не прекращался, нарастая. Полине пришлось впустить нежданного гостя внутрь. Щелчок выключателя оказался напрасным усилием. Обычно громко вибрирующий холодильник молчал.

Покопавшись в шкафчике, Полина достала несколько толстых свечей. Чиркнув спичкой, зажгла белые фитили. От оранжевого света сердце болезненно сжалось. Он словно одаривал ложной надеждой, что обещала обратиться прахом. Хотя это была всего лишь свеча. Крошечные клочки пламени задрожали от лёгкого дуновения ветра, что просачивался через щели.

― Я совсем вымок, ― пожаловался Семён Романович, выдёргивая хозяйку из состояния транса. ― В доме нет какой-нибудь старой мужской одежды?

― Кажется, что-то осталось.

Она вернулась со стопкой, пропитанной запахом затхлости, и положила на стул. Гость поблагодарил.

Ливень зарядил сильнее и Полина оказалась вынуждена предложить коллеге остаться на ужин. Без работающего электрического обогревателя температура в комнате была почти как снаружи. Семён Романович сказал, что существует множество способов согреться, и поцеловал её. Сухие тонкие губы неприятно оцарапали.