О сложностях смерти

Пролог

Бесконечный лабиринт – изнанка того мира, в который попадает каждый человек, когда засыпает. Подобно гигантской паутине, он соткан из множества длинных коридоров: горизонтальных, вертикальных, диагональных и абсолютно идентичных.

Все они были безжизненными, стерильными, как считал Столос. Да, стерильные было самым подходящим словом. Оно вбирало в себя всё: звенящую тишину, которая всегда стояла в коридорах, режущую глаза белизну стен и потолка, и холод, исходивший откуда-то из глубин лабиринта, оттуда, куда даже он, существо довольно могущественное, не мог попасть. Впрочем, он особо не стремился. Куда больший интерес для Столоса представляли многочисленные двери. Сотни дверей расположенные по обеим сторонам каждого коридора. Деревянные, металлические, стеклянные, да какие только угодно! И все разные. Нет ни одной одинаковой. Похожие – да, но никогда не идентичные. Двери – вот что заставляло Столоса вновь и вновь возвращаться в этот неприветливый, опасный лабиринт. А вернее то, что была за ними – людские сны.

Хорошие сны или плохие, вещие или совершенно абсурдные, но все они говорили о человеке куда больше, чем мог сказать он сам. Во сне каждый смертный становился настоящим собой. И ему, Столосу, открывались все самые сокровенные, потаённые мысли людей, он видел их нагие, ничем не прикрытые души. С упоением наблюдал за метаморфозами, которые происходят с человеком, когда он освобождается от всего, что сдерживает его в реальном мире и плыл по течению своего внутреннего Я.

Мягкие шаги в очередной раз разрушили беззвучную идиллию лабиринта. Их эхо отражалось от стен, ползло по глянцевому шахматному полу и обволакивало каждую дверь, встречающуюся на пути. Высокая фигура приблизилась к одной из них. Матовая металлическая дверь с множеством различных замков. О, Столос её обожал! Такая необычная, такая сложная, неприступная. Эта дверь изо дня в день бросала ему вызов – каждый раз новые замки, каждый раз новая загадка. «Что же ты приготовила на этот раз?» – тихо произнёс Столос, склонившись над первым замком.