О сложностях смерти

Глава III

Гера сидела у озера, наблюдая за тем, как там плещутся красивейшие рыбы. Они были удивительны: высоко подпрыгивали, расправляя разноцветные крылышки, помогающие им летать. Пролетев какое-то расстояние, они вновь ныряли в воду, поднимая кучу брызг. Полная луна освещала их переливающимися разными цветами чешуйки, и это выглядело вдвойне прекрасно. «Я точно нарисую такой пейзаж!» – восхищённо вздыхала Гера. Она прикрыла глаза, наслаждаясь прохладой этого волшебного места, но вдруг… что-то изменилось. Неуловимо, но резко. Воздух заледенел, начал подниматься ветер. Девушка распахнула глаза, удивлённо оглядываясь по сторонам. В какую секунду всё изменилось? Луна налилась кровью, излучая багровый свет. Всё в нём становилось жутким и пугающим. Гера вскочила на ноги, чувствуя, как бешено в груди колотится сердце. Тут и там стали появляться страшные, скрюченные тени, тянущие свои тонкие пальцы к единственному живому существу в этом непонятном мире. Коленки художницы задрожали. Куда бежать? Они ведь везде! Когда тени подобрались ещё ближе, девушка зажмурилась и зашептала себе под нос: «Они не тронут меня! Не тронут! Это всего лишь сон. Сон?». Только сейчас Гера окончательно это осознала. Она уверенно распахнула глаза и строго оглядела тени. Они замерли на секунду. Затем медленно двинулись к ней вновь, но художница подавила в себе страх. «Это сон» – повторила она себе. Скоро тени стали медленно отступать, слегка шипя от негодования. Выдохнув, Гера подняла взгляд к кровавой луне, как бы говоря ей: «Ничего я не боюсь, вот видишь?». Но стоило девушке слегка ослабить внимание, как тени накинулись на неё вновь. Стремительно, яростно, губительно. Они сковали тело девушки, пронзили её мертвенным холодом. Гера раскрыла рот, но не смогла вымолвить и слова. Даже хрипа никакого не послышалось. На глазах навернулись слёзы от боли, сковавшей тело. Художница была в ужасе. Ей казалось, что она действительно умирает: силы стремительно покидали, в глазах темнело. Когда Гера подумала, что ей уже конец, гладь озера заволновалась. Тут же оттуда с диким рёвом вынырнула огромнейшая летучая рыба. Она широко раскрыла округлый рот и повалилась на девушку. Та наконец-то смогла закричать – завопила, что было сил. Вот только было поздно – рыба уже проглотила её. Дальше всё погрузилось во тьму. Гера боялась пошевелиться, но скоро глаза привыкли к мраку, и она смогла разглядеть, что находится в каком-то подземелье. Странное место. Противное, влажное и грязное. Девушка поёжилась, брезгливо сморщилась. Она сделала несколько шагов вперёд, внимательно осматривалась, и вдруг заметила знакомый силуэт. Столос! «Я… знаю его? Это… имя. Я же не помнила! Он был Ренсом» – думала Гера, не отрывая глаз от таинственной фигуры. Не дожидаясь, пока он уйдёт в очередной раз в злосчастную дверь, она двинулась к нему. Вот только всё вновь стало расплываться. По полу расстилался туман, а четырёхрукий силуэт стремительно сливался с ним. «Не хочу просыпаться!» – только и успела подумать Гера, прежде чем сознание прояснилось. Она проснулась, резко распахнула глаза. Сердце бухало в груди, а девушка чуть ли не задыхалась от волнения. Сюжет сна, её мысли, Столос – всё стало ускользать. Медленно, но стремительно. «Как мне это надоело! Нет уж, в этот раз я должна досмотреть сон. Я должна поговорить с этим Столосом!» – решила она, закрывая глаза.

Всё растворилось, и Столос, вздохнув, медленно повернулся к двери. Как он и думал. Девчонка проявила нечто интересное, она смогла увидеть его, запомнить и даже поговорить. Но дальше, конечно же, не зайдёт. У этого мира свои правила, и все должны играть по ним. Заложив одну пару рук за спину, существо с лавовой лампой вместо головы шагнуло за дверь – в коридор. Дверь, как обычно, закрылась, и Столос двинулся куда-то в только ему известном направлении. Абсолютная тишина походила на вакуум, поэтому каждый звук здесь был инороден. Столос совершенно не ожидал услышать тихий грохот вперемешку с резким скрипом за своей спиной. Существо обернулось – всё также не торопясь, вальяжно, – и внимательно взглянуло на странное, чуждое этому миру зрелище: дверь вновь открылась. Сама. Она выглядела волшебно: из комнаты лился яркий, белоснежный свет, от которого невозможно было оторвать глаз. Всё это манило, так и звало заглянуть внутрь и узнать, что же там происходит. Столос так и поступил. Он никогда не мог противостоять чему-то столь интересному…

Гера открыла глаза всё в том же подземелье. Она огляделась с любопытством и лёгким волнением, без всякой брезгливости. Первое, что привлекло её внимание – дверь, висящая в пространстве. Девушка хотела войти в неё, но не решалась. Стоит ли? Куда ведёт эта дверь? «Это же мой сон. Что плохого может случиться?» – мысленно подбадривала она себя. Глубоко вздохнув, Гера всё-таки решилась, уже сделала шаг, но… тут-то и возникло то второе, которое давно приковало к себе её внимание – Столос. Он стоял перед ней и так близко! Высокий, странный и от того ещё более очаровательный. Они посмотрели друг на друга удивлённо. По крайней мере, со стороны это выглядело так, да и неловкое молчание лишь подтверждало. Гера бы однозначно сказала что-нибудь, но отвлеклась на нечто странное: пространство вокруг стало сильно искажаться. Не возникало никакого тумана, предшествующего пробуждению. Материя вокруг просто разрывалась, открывая белые бреши.

– Что происходит? – опешила художница, стараясь не потерять равновесие.

– Не знаю, – ответил Столос не менее поражённо.

Наконец, всё прояснилось. Осталось только огромное белое пространство без конца и края. И дверь, висящая в воздухе. Исчезла не только «картинка», но и звук. Тишина здесь была совсем не такой, как в реальном мире. Она была… полной... абсолютной. Неестественной. Единственный звук – прерывистое дыхание Геры – казался в этой тишине чем-то чуждым, инородным. Девушка была потрясена происходящим. Столос – в замешательстве. Однако ни то, ни другое обстоятельство совершенно не мешало обоим, пользуясь моментом, изучать друг друга. Наконец они встретились лицом к лицу. В этот раз Гера ни в коем случае не забудет ни имя, ни внешность существа напротив. Слишком странный. Но в этом странном месте достаточно обычный, чтобы не бояться его.