О спасении

О спасении

–Это не я, Эва, клянусь силами Океана! – Сигер вваливается в мои покои, наплевав на все приличия. В былые времена, в лучший час, я могла бы здорово высказать ему за нарушение всех правил, но сейчас мне не до этого.

Да и на мою защиту поднимается Хотэм – верный слуга моего отца – Морского Царя – воин, ушедший на покой дворцовой службы от битв. Первый, кто пришёл меня поддержать. Один из тех, на кого я полагаюсь в будущем.

–Царевич, вы в покоях своей сестры! – напоминает Хотэм.

Сигер изумлён. Он раз за разом совершает одну ошибку – он полагает, что если он царевич, то ему необязательно утруждать свою память и своё внимание и сближаться со слугами. Я иного мнения – чем больше союзников, тем лучше. Никогда не знаешь наверняка, какая служанка и чей оруженосец окажется в нужный момент в нужном месте. К тому же – мне не так и сложно поддерживать тёплые отношения со многими придворными слугами. Хотэм и вовсе просто попался. Он воин и за любого моего брата или мою сестру голову сложит, это понятно, но ко мне он расположен больше – я сумела его убедить однажды, что, как и он я искренне верую в наших морских богов и молюсь в храме Вод.

Нет, я действительно часто захожу в храм Вод, но потому что мне положено там быть, а так я сразу же и показываюсь для придворных смиренной перед высшими силами – знаю, им это нравится. Им очень нравится верить в то, что и над короной тяготеет власть, куда большая, чем может охватить тот, кто эту корону носит.

Наверное, так и появились все боги. Всем хотелось помнить о том, что даже цари и владыки не имеют всей власти. С другой стороны, и царям, и владыкам было удобно сплавлять неудачи на волю капризных богов…

–Всё в порядке, Хотэм, – мой голос слаб, но что от меня ещё можно ждать? – Он мой брат, он не обидит меня.

Хотэм колеблется ещё мгновение. Он верный слуга, а ещё он знает Сигера, знает, как тот хочет трон. Зато слепо не знает, как трон хочу я.

–Я буду у ваших дверей, царевна, – решается Хотэм и уходит прочь.

Киваю равнодушно – плевать мне…

–Заботится он о тебе! – замечает Сигер с мрачностью, – а я вот ему не нравлюсь.

–И не только ему.

–Эва, клянусь тебе, я не имею к решению отца никакого отношения! – он вскидывается, вспоминает, зачем пришёл.

Ещё бы…

Под моими ногами закачался мир, когда на утреннем совещании мой отец объявил страшную волю:

–Эва, тебе надлежит готовиться к тому, чтобы сойти на сушу. Я собираюсь заключить союз с земным королём. Скрепить его браком – это лучший вариант.

Земным королём, суша… нет, мы, царевны и царевичи всегда знаем, что Трон – это долг, что Морской Царь – это, прежде всего царь, а только потом наш отец. Каждая и каждый должны подчиняться его воле, но одно дело, если союз заключают между равными, и другое, если гонят на сушу. Суша, поганая земля, вдали от моря, что разлито по нашим венам. Мы умираем на суши, а перед тем стремительно стареем и болеем, задыхаемся. Нам говорят, что если наш муж или жена проживут меньше нас, мы можем вернуться, но даже если случается миг счастливого возвращения, то мы уже чужие для своих – мы измученные и постаревшие, мы чужие, мы потеряли столько сил и столько всего упустили. Наши ровесники братья и сёстры глядят ярко и весело, с удивлением и отвращением…

В своей стихии мы моложе и дольше живём. А главное – свободнее.

Но чёрт с ней, с молодостью, я бы смирилась! Но я хочу трон, а быть вдали от двора – это значит, терять события и влияния, терять власть. И это не мог не понимать Сигер, как не мог не понимать, что я его первого заподозрю в том, что он желает от меня избавиться, а иначе с чего именно я?

Я – царевна. Я вхожу в Совет. Одна из немногих братьев моих и сестёр. Ко мне прислушивается, хоть и через раз, ибо вода мятежна – и сам Морской Царь. А тут – суша.

–Это не я, – Сигер несчастен, – Эва, я клянусь тебе!

–Хочешь сказать, что не желаешь, чтобы я покинула царство? – я улыбаюсь. Нервно и страшно. У меня нет слёз. Слёзы кончаются где-то там, когда ты решаешься бороться за трон с собственными братьями и сёстрами, тогда, когда ты начинаешь их свергать, ломать и подставлять, когда тебе они даже обещают:

–Я не буду претендовать, клянусь силами Океана, – а ты не слушаешь, потому что послушать – это слабость.

Слёз нет, есть только странная усталость.

–Хочу, – признаётся Сигер, – но не сейчас, а когда нас станет меньше, когда мы, например, избавимся от Бардо.

Бардо – о, проклятый Бардо! Приблудыш, полукровка, его мать – человек, его отец – Морской Царь. У него не должно быть прав вообще, но нет – наш отец приближает его к себе. А мы пока не можем понять, почему и не рискуем играть очень уж открыто против него.

–Без меня, похоже, – усмехаюсь. Я уже знаю как всё будет. Я всё прекрасно вижу.

–Ну уж нет! – Сигер нервничает, мечется по моим покоям так, словно они и есть поле битвы, хотя Сигер, в отличие от меня, ни в одной битве и не был. – Тебя надо оставить!

Нет, я знаю Сигера и не позволяю себе даже на миг поверить в то, что он переживает за меня. Это не так. Я его соперник, но, увы, мы пока движемся в одну сторону и можем помогать друг другу, а если я уйду, то он останется один против всех наших братьев и сестёр. Одному сложнее, а мы почти научились не замечать, что враги. Когда-нибудь нам придётся сойтись в противостоянии, если один из нас не окажется хитрее другого, но пока мы можем держать союз.

–Желаешь переубедить Морского Царя? – мне смешно, вопреки всему смешно. Сигер моего веселья не разделяет:

–Всегда можно переубедить кого угодно.

–Не всегда, Сигер. Я не переубедила тебя оставить мысль о троне.

–Эва, я говорю тебе – это не я подал идею о том, чтобы сослать тебя на сушу!

От слова «суша» Сигера передёргивает. Мы разные – мы рождены от разных дочерей Океана, но мы одинаково боимся суши. Она далеко от моря, что разливается в нас самих.

–Я знаю, – я и вправду знаю это. Сигер не был тем, кто подал идею скрепления союза с земным королём через меня, я знаю. Во-первых, ему не хватило бы наглости и смелости. Во-вторых…