О возвращении забыть

Вся книга целиком

Автор выражает особую благодарность писателям, работающим в жанре фантастики:

- Андрею Левицкому, Виктору Ночкину, Александру Шакилову, Дмитрию Силлову, Василию Орехову за веру в нерушимую мужскую дружбу и солидарность, за вдохновение и позитив, полученные от прочтения их замечательных книг;

– братьям Стругацким (светлая память!) за блестящую прозу, которой мы обязаны рождением сталкерской темы, нашедшей впоследствии воплощение в произведениях многих авторов;

– компании GSC Game World за игры серии S.T.A.L.K.E.R., ставшие культовыми, уникальными ролевыми шутерами XXI века.

Ступай, пилигрим, дорогой иной,

на этой земле ты точно чужой!

Товарищи здесь уже не друзья!

И верить никому нельзя.

На сей территории больной

ты всем чужой! И сам слепой.

Слушай сердце своё. Но всё же иди,

и скоро узнаешь, что впереди…

Автор

Пролог

– А-а-а-а, мля-я-я! – отчаянный крик, перешедший в хриплый мат, огласил ложбину. Только это может вырваться из глотки орущего бойца, падающего спиной на валун. И не только от боли в лопатках. Когда на тебя прёт волна тварей и, казалось бы, вся Зона супротив человека (гон перед Выбросом штука абзацная), очень неприятно и плохо, если заклинивает затвор оружия. Смертельно плохо.

Обречённый, еще не успев почувствовать боль от падения на камни и хруст в позвонках, последнее, что успел сделать, – наотмашь садануть прикладом пулемета метнувшуюся к нему тень…

Прыжок крысоволка сбился, он отлетел к кустам, но цунами серых корявых тел потоком обрушилось на бойца в черной униформе наемника.

Последний матерный вопль, короткий и сухой, как выстрел. И больше ни стонов, ни предсмертных криков – спецы зачастую погибают молча, мужественно принимая конец.

Только звериный рык, чавканье и визг тихим эхом пронеслись по длинной извилистой ложбине. Но крысы не устроили кровавый пир. Потому что нет силы страшнее и больнее, чем надвигающийся Выброс. Не до охоты, не до еды.

Крысы волной стекли с разорванного тела и валунов и, подгоняемые следующей лавиной мутантов, устремились дальше по низине. К ним присоединился прихрамывающий вожак, бег ускорился. Армада зверей за две минуты миновала это место.

Выброс. Ни для одного существа Зоны нет ужаснее явления, чем это!

Выброс. Он начался…

Глава первая

Чечня. Шатойский район. Апрель 2006 года

В штабную палатку, стоящую в центре мобильного лагеря в/ч N, Никита вошел за минуту до назначенного времени. Отогнув оба полога маскировочного шатра, он оказался в душной прокуренной «комнате» площадью для пары общевойсковых отделений. Убранство палатки командования армейской разведки было обыкновенным, почти ничем не отличающимся от быта полковой и даже его, майора Топоркова Никиты, спецназовской конуры. Так же все просто и скупо-необходимо: в углу блок аккумуляторов, раскладной стол посередине с картами и ноутбуками, по краю топчан-скамейка, рация, сейф цвета хаки, вентилятор, разгоняющий дым, духоту и тоску офицеров. Все это опутано проводами, ширма из брезента, отделяющая «греческий зал» генерала от общего, и люди. Конечно, все в камуфляже. Потому как присутствующие здесь были офицерами высшего звена ГРУ и ФСБ, а в/ч N расположилась в пятнадцати километрах от Шатоя, в предгорьях Северного Кавказа, на границе лесного массива и бушующей реки.

Уровень безопасности был настолько высокий, что ему могли бы позавидовать силовики ФСО президента. Сигнальные и поражающие растяжки, пункты визуального и электронного оповещения, «егоза», скрытые посты, две линии охраны, не считая у командного пункта, спутниковое сопровождение и так далее. Ну и сама конфиденциальность и секретность сбора.

Обыденность и привычность обстановки нарушала только инвалидная коляска, стоящая у ширмы. Явно импортная, со всеми наворотами и прибамбасами. Дорогая! На пять порядков лучше тех, на которых шарахались по закоулкам великой страны ребята-инвалиды, прошедшие Афган и Кавказ.

Среди нескольких офицеров Никита не узнал только двоих. Один этак лет сорока пяти, седой, в черно-зеленой «спецовке» без погон, коренастый – впрочем, как и все остальные здесь.

Второй – тоже без знаков войсковой принадлежности, но со звёздами полковника. Модельная прическа-зачес наверх в отличие от коротких стрижек всех остальных. Очёчки в золотой оправе, папка в руках спереди, пальцы розово-белые, почти аккуратные, явно ухоженные в салонах. По-видимому, московская любовница умеет делать не только м…т, но и маникюр в VIP-spa.

В том, что этот хлыщ… опс, пардон, офицер – из столицы, Топорков не сомневался. Сюда «таких» типов заносит только из столицы либо из контингентов якобы дружественных стран. Или якобы дружественных контингентов! Ну да-а! Как звучит? Дружественный милитари – контингент войск особого назначения НАТО в «абсолютно безопасном» районе проведения контртеррористической операции (КТО) России! О как!

Никита отмахнул, как муху, несуразные мысли и доложился о своем появлении.

Все взоры устремились на него. Еще бы не еще бы, но личность его не оставляла в равнодушии не только девушек на гражданке, но и комсостав любой в/ч.