Оазис

Глава 4.1.

Повозка, запряженная мунгом, неспешно катилась по мощеной камнем улице. Приземистое животное с мохнатыми боками и пузом Юна видела не впервые, караванщики любили этих зубастых чудищ за силу и выносливость: они могли целый день идти без остановок, а сколь различного скарба переносили, то ни одной лошади не под силу. Острые зубы — еще одно преимущество в путешествии по пустыне. Когда очередной караван вставал на проверку в Предместье, рассмотреть мунгов можно было во всей красе, несмотря на грозный вид, в отсутствие опасности животные вели себя мирно и покладисто. Однажды Юне даже удалось взобраться на мохнатую спину, разговоров потом было на целый месяц, а уж как Юл завидовал — несколько дней ни слова не проронил из-за того, что ему не позволили сделать то же самое.

Юна сидела, прижав мешок с вещами к груди, и никак не могла поверить тому, что видит. Поселковой казалось, что она попала в другой мир, здесь все отличалось от того, к чему она привыкла: повсюду каменные дома, в одном из которых поселковая насчитала целых четыре этажа, клумбы с цветами, деревья, отбрасывающие густую тень на мостовую, убогость поселка в сравнение со всем этим теперь вспоминалась Юне с отвращением. Вот здесь настоящая жизнь! Даже воздух казался чище. Граждане Оазиса преисполненные чувства собственного достоинства важно вышагивали по своим делам, по пути встречались и экипажи, и караванщики на мунгах, дамы неспешно прогуливались, пряча белокожие лица под ажурными зонтиками, в сопровождение компаньонок или кавалеров. Наконец, повозка повернула на право, и Юна чуть не поднялась на ноги от удивления, помощник Кальда Варро вовремя схватил её за руку, призывая сесть на место. Излюбленная сказка деда ожила перед Юной, она увидела блестящую гладь воды, настоящее озеро. Оно показалось бескрайним. Поселковая не могла поверить своим глазам. Поверхность озера, как огромное зеркало, отражало синеву небес, а у самого берега грациозно, лишь легкими разводами нарушая спокойствие воды, плыли неведомые ей белые птицы с длинными изогнутыми шеями.

— Рот-то закрой, — окликнул поселковую паренек с легким пренебрежением. —Смахиваешь на деревенщину.

Юна смерила юного нахала недобрым взглядом, а мальчишка лишь хмыкнул, надвинул кепку на глаза и откинулся на сиденье.

— А я и есть деревенщина, — буркнула поселковая себе под нос и принялась дальше разглядывать все вокруг. Подручному Кальда Варро не испортить ей настроение. Только не сегодня.

Повозка еще раз свернула, устремляясь вглубь города, стройные ряды зданий явились взору, многие из них были отстроены заново после катаклизма, темная кладка камней, оставшаяся от прошлой эпохи, переходила в более светлую. Над двухэтажными домами вдали возвышалось огромное строение — собор. Дед часто рассказывал о нем, называя резиденцией волшебников, сейчас Юна видела лишь полуразрушенный купол, за все время новой эпохи его, видимо, так и не сумели восстановить. Пережиток магической катастрофы, величественным гигантом, поднимался над городом, поселковая не могла оторвать взгляда, представляя каким прекрасным был мир прежде, если даже разрушенные остатки вызывали трепет и восторг. Внимание поселковой привлек магический купол, на который она бесчисленное количество раз смотрела со стороны, изнутри он не был виден. Только синее небо с перистыми облаками, как и снаружи. Словно и нет другой жизни, никакого поселка, никаких лирумных шахт и опасной пустыни.

Юна перевезет семью, и они тоже, как и жители Оазиса, забудут об этом, как о страшном сне.

Вскоре повозка остановилась у кованых ворот, что отгораживали дом не похожий на другие. Шире и выше остальных, спрятанный от чужих глаз, он стоял особняком в тени деревьев. Потемневший красно-коричневый кирпич, высокие узкие окна, фасад здания был увит ползучим плющом, словно этому дому недостаточно было укрыться лишь среди густой листвы. После светлого камня домов на солнечных улицах Оазиса, владение Кальда Варро казалось мрачным.

— Приехали, — сообщил паренек, спрыгнув с повозки. Расплатившись с извозчиком, он деловито поправил кепку, и толкнул ворота, которые, впрочем, не сразу отозвались на его усилия.

На прилегающей к дому территории было много зеленой травы, Юне даже захотелось ущипнуть себя, проверить действительно ли это не сон. Поселковая следовала по неширокой каменной тропинке вслед за худощавым помощником Варро, но с большим удовольствием бы она скинула пыльные башмаки и прогулялась по мягкой траве среди высоких деревьев.

За массивными парадными дверьми их встретила немолодая женщина с посеребренными сединой волосами, в строгом темном платье, она окинула Юну безразличным взглядом, а вот мальчишке улыбнулась:

— На кухне для тебя есть вкусное печенье, Кай. Иди, а я займусь гостей.

Паренек кивнул, изобразил галантный поклон и быстро удалился.

— Можешь обращаться ко мне госпожа Лаэт, — представилась женщина, ее голос звучал строго, а по взгляду было трудно понять, что у нее на уме. — Я домоправительница господина Варро.

— Здравствуйте, — отозвалась поселковая. — Меня зовут Юна.

— Пойдем, я покажу твою комнату, ты сможешь переодеться, а потом я распоряжусь на счет еды. Господин Варро велел позаботиться о тебе, пока он не вернется.

Значит, его нет дома. Юне отчего-то стало легче от этой новости. Она проследовала за госпожой Лаэт, та провела её через роскошную гостиную, выполненную к удивлению, поселковой в светлых, даже белых тонах, напрямик к лестнице, ведущий на второй этаж. Из-за первого впечатления, которое сложилось у Юны о доме Кальда Варро, и, из-за неприятной личности самого хозяина, она ожидала увидеть нечто совсем другое. Отчего то ей представлялось, что внутри все покрывает паутина, на окнах непременно темные портьеры, а на стенах мрачные портреты.

Комната, в которую домоправительница ее отвела, оказалась в начале коридора. Она была огромной, больше всей их землянки, даже вместе с огородом позади. И все в этой комнате казалось большим: окно, шкаф, кровать, здесь даже уместились диван и пуфики, комод на крючковатых ножках, письменный стол, на стенах висели картины.