Обитель жизни

Глава 1

Первым, что я почувствовала, было тепло. Глаза не открывались, я находилась словно в киселе, где царила тишина, изредка прерываемая странными звуками. Запахов тоже не было. Рядом со мной находился кто-то ещё, но узнать конкретно кто я не могла. Внезапно раздался звук, доносящийся откуда-то снаружи, словно через толщу воды:

- Тррр, Тррррр...

Урчание? Сразу потянуло в сон, так спокойно стало.

Проходило время, обстановка не менялась, разве что становилось все теснее и теснее. Единственное, что пришло на ум, так это то, что я нахожусь либо в какой-нибудь капсуле, либо, как это не странно, в животе. Последний вариант, как мне кажется, наиболее вероятен, поскольку я помню, что умерла. Мурчание, раздававшееся регулярно, внезапно стихло. Показалось, что я осталась одна, и мне стало страшно. Я попробовала двинуться, и, к моему удивлению, это удалось.

Спустя ещё какое-то время я поняла, что настал тот торжественный миг - миг моего рождения. Сам процесс прошел для меня как-то быстро. Я даже осознать ничего толком не успела, когда стало холодно. Накрыла паника. Неожиданно для слепой меня сверху раздалось успокаивающее "ур" и мягкий, горячий язык принялся деловито освобождать меня от слизи. Мне все ещё поддувало под бок, и я решила подполсти к маме. Тем более, что появилась ещё одна жажда, помимо тепла, - хотелось есть. Казалось прошло несколько часов, когда я вплотную подобралась к соску, приятно пахнувшему молоком. Припав к источнику, как жаждущий бедуин, я мурчала и переминала лапами мамину грудь.

Меня нисколько не удивило то, что я переродилась. Все воспоминания, привязанности остались в прошлой жизни, сохранился лишь разум, накопленные знания и чувства. Теперь здесь, в этом мире, мой дом, моя семья, моя мама и новое тело, пусть и тело животного (какого я пока не знаю, могу лишь сделать вывод, что я из семейства кошачьих), но я ничуть не расстраивалась - полюбив природу во всех ее воплощениях, я по-новому относилась ко всему вокруг.

Вдруг рядом со мной приткнулся ещё кто-то, скорее всего либо братик, либо сестрёнка. Но голод сделал свое дело, потому как, когда сосед начал тыкаться мордочкой в мамин живот, я заворчала: родственник родственником, но этот сосок занят! Наевшись до отвала, так, что пузико просто неприлично округлилось, я откинулась от молока и тут же попала под вылизывания мамы. Мурчание так и вырывалось откуда-то из области груди, а желание переминать лапами никуда не пропало. Я не видела, плохо слышала, но нюх работал, и я, уткнувшись куда-то в шерсть, впитывала родной запах, проваливаясь в сон.

Несколько дней прошло в таком распорядке: сон, питание, мурчание, сон... Но в один из таких дней, прямо в момент, когда я с братом боролась за право кушать из самого большого соска, появился незнакомый запах. В испуге оторвав голову от живота мамы, чем и воспользовался другой котенок, я дернулась в сторону маминой головы, но запуталась в ее лапах и попыталась притвориться невидимкой. Запах был странным, от него веяло силой, мощью и, как не странно, снегом. Холодом разило на несколько метров, потому я начала копошится, пытаясь поглубже влезть в мамину шерсть, но не повезло - на лапах она была довольно короткой. Откуда-то из-за спины раздалось тихое фырчание, вперемешку с успокаивающими нотками - мама видимо говорила с обладателем чужого запаха и одновременно успокаивала меня, ибо я одна из троих котят отреагировала на него. Незнакомец приблизился, запах сгустился и я, не выдержав, мякнула.  Тут же оказалась омыта знакомым языком. Страшно было не из-за запаха, а из-за того, что я не видела его обладателя, хотя меня уже начали посещать смутные подозрения, которые укрепились, когда со стороны раздался довольно-таки тихий рык. Я ещё раз мявкнула. В голову пришла мысль о том, что раз мама спокойна, значит опасности нет. Начав неловко передвигать лапами, я поползла по мягкой подстилке в сторону предполагаемого родственника. Не встретив никакого препятствия, принюхиваясь, я неожиданно для себя врезалась в пушистую тушку. Шумно втягивая воздух носом, я уткнулась в шерсть папы, а я была уверена, что это он, и начала тихонько мурлыкать. И тут сверху опустился мне на шкирку чужой нос, большой такой, и, вздохнув мой запах (я была уверена, что пахну молоком), тоже заурчал. Только я, успугавшись такого знакомого и громкого звука, дернулась. Папа, чьи колыбельные, полагаю, слышала до рождения, подхватил меня, аккуратно зажав в пасти, и положил к маме под бочок. И я снова погрузилась в сон.

А ночью, краем уха, я поняла, что не только слышу разговор двух больших кошек, но и речь, которую понимаю.

- Почему ты не сообщила, что родила? Я бы с самого начала был с тобой. - раздался приятный баритон, нежно намурлыкивающий  песни.

-  Мне показалось, что они слишком слабы и беззащитны, чтобы контактировать с кем-то ещё...- мягкий и нежный женский голос ответил папе. - Вдруг бы болезнь какая, а у них иммунитет ещё не устаканился... Сердишься?

Послышался вздох:

- Да не особо, просто хотелось видеть детей с самого их первого дня жизни.

- Тогда могу обрадовать - ты не особо много пропустил, - раздался тихий смешок, - они только и делают, что спят и едят.

- Ну не все, вон как малышка бойко ползает. Небось первая, кто такие расстояния преодолел?- посмеиваясь спросил папа.

- Она вообще во всем первая!

- Первенец? Серьезно?

Мне надоело лежать, и я решила попробовать заговорить.