Обмани меня

Пролог

Была глубокая ночь. Луна давно потерялась среди многоэтажек, но сумрак освещали тысячи звёзд, помогающие бежать без остановки, имея перед взором хоть какую-нибудь видимость улицы. С иссиня-чёрного неба мельком падали громоздкие капли наступающего дождя, оседая на ресницах, дрожащих и мешающих в столь важные минуты. Перед глазами мылилась картинка, и весенний Питер будто бы издевался: на всегда людной улице не было ни души, ни вывески открытого магазинчика — вообще ничего.

Я дышала через раз, с какой-то неописуемой скоростью преодолевая сотни метров, перекрёстков и закоулков, и боялась обернуться. Страх окутывал плывущий в невесомость разум, а обоняние предательски игнорировало ароматы озона и масел, которые могли успокоить, подкидывая вместо них металлический запах крови. Я слишком чётко ощущала этот привкус на своих искусанных губах, но он почти не волновал по сравнению с тем, что икры коварно стягивали мелкие судороги и колени обещали подкоситься в самое ближайшее время.

Я бежала. Долго и упорно, игнорируя боль и дрожь. И тень бежала следом, в пол голоса выкрикивая моё имя.

Особо тёмный переулок одновременно манил и пугал: там можно было либо скрыться, давая организму хотя-бы минутный отдых, либо упереться в тупик и верно кинуться в объятья смерти. Я выбрала именно его, теряя нить рациональности, и свернула за серый дом, стирая одно плечо о бетонный угол. Оно прострельнуло новой порцией жгучей ломоты, на секунду вышибая солёные слёзы из глаз, и с губ сорвался жалобный тихий вой. Вот именно этого для полноты картины и не хватало!

Двигаясь в полном мраке наобум, я ладонью нащупала шершавую стену и чуть прибавила ширину шагов, дабы снизить поток наэлектризованного воздуха, что не хотел проникать в лёгкие. Он ядовитым отваром стекал по горлу, обжигая стенки могильным холодом, и острыми ожогами оседал там. В груди тоже было как-то неестественно зябко и сухо. Сердце небрежно стучало в рёбра, ноющие от длительной пробежки, и эхом появлялось в больной голове, намереваясь вытеснить этим шумом все угнетающие мысли. Оно, — в тот момент околевшее и тоскливо неверящее в хороший исход, — покрывалось тонким слоем льда, наводящим на свою поверхность небольшие волны наступающего прилива. Вода медленно, словно хищник, ограждала территорию и нарастающими порывами кладбищенского ветра окутывала всё дальше и выше. Она поднималась, вынуждая терять возможность стойко держаться на поверхности, и удушала, вешая на шею цепь, тянущую ко дну. Кислорода там критически не хватало, руки в истерике пытались снять невидимые оковы, но деревянное тело, желавшее только спокойствия, сдавало позиции. Позже оно всё-таки ушло на самое дно, задыхаясь в бушующих волнах внезапно возникнувшего шторма.

Кожа ладошки уже неприятно трескалась из-за жёсткости бетона, но вскоре он пропал под ней. Я попыталась оглядеться и прислушаться, застывая на пару секунд, и снова наугад повернула вправо, на обнаруживая шагов позади себя, но уверенно улавливая мужской голос где-то далеко. Он как мантру повторял моё имя, и от этого кровь стыла в жилах, на мгновение переставая циркулировать по венам. Вновь ускорившись, я разглядела за ещё одним поворотом одиноко стоящий фонарь, блёкло мелькающий вдалеке, но колено жутко содрогнулось в приступе спазма. Всё-таки нельзя было прогуливать уроки и пары физкультуры! Ой-как нельзя! Я скрутилась в три погибели, зажимая руками сустав и пытаясь растереть его большими пальцами.

Спёртый воздух чуть легче проник в лёгкие, но ради справедливости по макушке затарабанил дождь, заставляющий вздрагивать от каждого звука, доносящегося на ближайших расстояниях. Я не стала присаживаться в попытке сделать минимальный массаж, но облокотилась корпусом о стену, сцепляя челюсти в ненужной схватке. Максимально вытянула носок и вскинула ногу вперёд, ощущая как каждая мышца беспредельно адски натянулась, одаривая нервы своеобразной дозой мучений. Чудовищная мука продлилась около четверти минуты, а потом вытеснялась сама собой, и я сразу же возобновила путь, хромая. При каждом шаге нога тихонько скрипела, но я срывалась на бег, потому что сознание подкидывало красноречивые картинки моего убийцы, с которым я обязательно бы встретилась, если бы не продолжала мчаться.

Фонарь с каждым метром приобретал всё более чёткие границы и не по-дружески искрился, то включая, то выключая свет из-за перенапряжения. Я протёрла мокрые веки, сильнее кутаясь в пропитанном дождём пальто, и пошлёпала себя по карманам, ощущая неподдельное счастье от лежавшего в одном из них телефона. Первичная страница с защитным паролем была чёрной, а главные обои ударили своей яркостью, мельтеша перед глазами полупрозрачными цифрами времени. Почти два часа ночи. Кому звонить? В какую сторону орать, чтобы проснуться в тёплой постели и истерически разрыдаться, утыкаясь носом в подушку?

Я вздохнула грудью, заходя в «звонилку» и занося палец над контактом Серёжи, но тут же отмела эту идею. Скорее всего друг был не в городе, да и к тому же ночью мобильник он никогда не слышал, ведь спал как убитый. Я тут же пролистнула контакты вверх, нажимая на главного героя всей этой истории. И надо было мне в это ввязаться?

— Я думал ты слишком горда, чтобы позвонить мне, — хмыкнули на том конце трубки, и я бы со стопроцентной уверенностью скинула звонок, если бы тревога не опоясывала диафрагму, сдавливая и душа.

Спаси меня. Догони и обними.

— Забери меня, пожалуйста, — мой голос дрогнул, и кажется только тогда я поняла на сколько близко к краю точёного лезвия была. Слёзы брызнули из глаз, и ладони будто инеем покрылись, немея. — Он убьёт меня! Найдёт и убьёт…

— Где ты? — по звукам было сложно определить, что мужчина начал делать, и у меня настолько гулко стучало сердце в ушах, что я едва различала его слова. — Адрес ты знаешь?

Я подошла к фонарю, пытаясь сквозь пелену влаги в глазах разглядеть табличку с адресом, но ничего не вышло. Где та стойкость, с которой я неслась от тени? Понятие необходимости собраться было, вот только разум медленно покидал черепную коробку, махая рукой на прощанье. Я сильно зажмурилась, соглашаясь с мыслями, и побежала к ближайшим домам.