Обратная сторона медали

VII.

 А вскоре ее мысли были далеки от событий трехлетней давности - Тэсс снова почувствовала в себе новую жизнь.

 Знаки были те же, что и в прошлый раз, но теперь она совсем не торопилась извещать своего короля. Лишь когда на землю пали первые заморозки, глашатаи провозгласили, что спустя три-четыре месяца своды дворца отразят первые крики младенца.

 Тереза втихомолку наслаждалась новым знанием, не желая ни с кем его делить. Она часто вспоминала, как наблюдала стаю первых в этом году перелетных птиц и, завидуя тому, что они скоро увидят ее родину, вдруг почувствовала толчок крохотной ножки внутри себя. Слезы печали, застилавшие взор, стали тогда слезами счастья...

 Тогда же она вдруг решила, и после не отступалась от мысли, что родится девочка. Смешно и горько было выслушивать чаянья придворных, возлагаемые на предполагаемого наследника. Что же, раз девочка не нужна никому кроме нее - так тому и быть. Поскольку она не бесплодна, ей дадут еще шанс, а дочка станет ее отрадой и, быть может, сумеет растопить сердце-ледышку своего отца.

 Беременность протекала хорошо, и к моменту, когда декабрьские вьюги и январские морозы сменила обманчивая февральская оттепель, Тэсс снова обрела уверенность в завтрашнем дне.

 По традиции, вторую половину беременности королева проводит в своих покоях, не появляясь среди придворных - и, сказать по правде, Тереза ничуть от этого не страдала. Верная служанка предугадывала все ее прихоти, будь то особое блюдо иль книга, и приохотила свою госпожу к вышивке.

 Отшельничество пошло Тэсс на пользу. Огражденная от злопыхателей, она безмятежно радовалась жизни, но самой большой шалостью, которую себе позволяла, было чуть приоткрытое окно, когда она бралась вышивать...

 До родов оставалось меньше месяца и солнечный, не слишком морозный день вновь выманил Терезу к окошку. Погода стояла чудная, сад в праздничном облачении пробуждал ностальгию. Вспоминая свои наивные мечты о счастье, которое три с лишним года назад мнилось таким близким, нельзя было не вспомнить бедную девушку, ставшую невольной причиной ее мук.

 Светлая грусть до краев наполнила сердце. Они обе, похоже, стали заложницами стечения обстоятельств. Вместо ненависти друг к дружке, обе, будучи сострадательными от природы, сумели простить соперницу...

 По крайней мере, так обстояли дела с Терезой, и ей хотелось верить, что и она прощена.

Предавшись этим размышлениям, Тэсс забыла об иголке и, лишь сильно уколов палец, пришла в себя. Пытаясь уберечь вышивку, она отдернула руку, и несколько ярко-рубиновых капель тяжело упали на снег подоконника...

 И глядя на них, Тереза вдруг, впервые так горячо и искренне, взмолилась: пусть кожа ее дочери будет столь же белая, как этот искрящийся снег, как морская пена; а губы ее будут красны как кровь, как древные кораллы океанских глубин, чтобы, взяв ее на руки, Крис увидел в ней свою потерянную любовь.

 А волосы - волосы пусть будут черны, как эбеновое дерево, как ночь, полная слез и отчаянья, напоминая ему о несчастной, незаслуженно отвергнутой им.