Обреченная на любовь

Обреченная на любовь

– Алло, я в метро! Не могу говорить, перезвоню, – отвечает мужской голос.

Надя замерла и медленно повернула голову в сторону говорившего. Мужчина направлялся в сторону платформы, туда в эту минуту с рёвом подлетал поезд метро. «Осторожно, двери закрываются!» Надька отмерла и одним прыжком оказалась в вагоне. Протиснулась ближе к мужчине, говорившему по телефону. Одетый в светлый пиджак в едва заметную клеточку и блестевшие в свете вагонных ламп начищенные ботинки, он выделялся на фоне одетых в кроссовки и спортивные брюки остальных пассажиров.

Да, это был он. Её первая любовь – любовь, которая преследовала её всю жизнь. Девушка рассматривала его в упор, отмечая новые морщинки на лице, появившиеся серебристые паутинки седины в тёмных, почти чёрных волосах, опалённую ветром и солнцем кожу. Но через минуту Надя уже ничего не видела: вершилось обычное волшебство, как и каждый раз, когда они встречались. Он снова стал мальчишкой с бархатистым румянцем во всю щёку. В её глазах он оставался двадцатилетним.

– Привет, Лёшик, – поезд тряхнуло, она покачнулась и схватилась за его руку.

Мужчина удивлённо поднял голову и строго взглянул на Надю. Щелчок в глазах, и он мгновенно узнал её.

– Надя! Ты откуда? А я спустился в метро – такие пробки, пришлось машину оставить на парковке.

Надя знала, что отвечать не обязательно: её ответы никогда его не интересовали.

Мужчина усадил Надежду на свободное место и навис сверху, продолжая рассказывать:

– Еду домой, ты же помнишь, где я живу.

Надежда быстро перебила:

– А я еду к подруге, вижу знакомое лицо. Ты – не ты? – Надя быстро назвала конечную станцию на ветке, чтобы заранее оправдать своё появление.

Длинноволосая девушка, сидевшая рядом с Надей, поднялась и направилась к выходу, кинув заинтересованный взгляд на дорого одетого мужчину. Он посмотрел ей вслед и застенчиво улыбнулся. Девушка улыбку вернула и кокетливо прищурилась. Зазывно тряхнула волосами.

У Алексея всегда были шутки-заготовки и эта необыкновенная улыбка. Она ровным счётом ничего не означала. Алексей включал её на автомате. «Прикрути фитилёк!» – смеялась Наденька, в то время как от ревности в глазах становилось темно, а во рту горько. Надя всё знала, но сама каждый раз попадала под его обаяние. Она не сомневалась, что если бы Алексей вышел вслед за девушкой, то девушка и дала бы номер телефона, и разрешила бы себя проводить и все, что следует в таких случаях.

– А я, как услышал «Лёшик», сразу понял, что это ты! Никто меня так не называет, кроме тебя! – проникновенно выдал Лёшик.

«Хотела бы я увидеть того, кто отважится тебя так назвать, – подумала Надя, – к тебе подойти страшно – холодом ледяным веет».

Алексей с молодости ходил в больших начальниках и дистанцию соблюдал строго. Несанкционированное вторжение в его пространство пресекал мгновенно и резко. Панибратства не переносил. Но, если Лёшка хотел, никто не мог устоять перед ним. В нём как будто зажигался огонек, к которому тянулись и мужчины, и женщины. В его голосе появлялись бархатистые нотки. Женщины хотели любви, мужчины дорожили его дружбой.

Алексей сел рядом с Надей.

– Как поживаешь? – начала Надежда банальный разговор. Рот её непроизвольно растягивался в радостной улыбке.

– Пропадаю без тебя, – прозвучал традиционный ответ, – правда-правда, – Алексей утвердительно засмеялся и тут же начал рассказывать про свою жизнь. Надя слушала, кивала, задавала вопросы в нужных местах. Ей действительно нравились его рассказы. Ей всегда было интересно. Лёшка рассказывал с таким азартом – неважно, о чём он говорил: про устройство какого-то прибора, путешествие по реке или новое охотничье снаряжение, – что невольно заряжал своим интересом любого. В него влюблялись все.

Надя была здесь, в вагоне, и одновременно не здесь. Поезд летел, за окном иногда мелькали огни туннеля, а перед её глазами мелькала история знакомства с Лёшиком. Они были знакомы с восемнадцати лет, Надька влюбилась окончательно и бесповоротно. Были из одной компании. Наде в голову не приходило, что дружеские отношения перерастут в иное чувство. Громадное и нетающее. Наденька не могла предположить, что Лёшка обратит на неё внимание. Она не выделялась в толпе записных красоток. Милая мордашка, стройная фигурка. Таких в метро легко насчитать с десяток за пару минут. Москва богата красивыми девушками.

В голове Нади крутились обрывки воспоминаний. Она бежит в институт от станции метро, в нетерпении от мысли, что сейчас увидит Лёшку. С размаха влетает в его объятия и тает от нежности.

Следующая картинка. Вот они встретились на Комсомольской. Это был второй курс института. Лёшка принес три чахлые гвоздики. Видимо, купил по дороге, одна была сломана. Наде стало до одури неудобно, что ей подарили букет, купленный в последнюю секунду, девушка неловко приняла цветы и сунула их в пакет. Гвоздики стали выглядеть ещё более жалко. Поймала ошеломленный взгляд Лёшика. Он не понял, что ей было неловко за него и за букет. «Разве такие цветы дарят любимым девушкам?» – мелькнуло в её мозгу.

Поезд останавливался, трогался, слышалось «При выходе не забывайте свои вещи». В вагон вваливались новые люди. Рядом пристроился дядька, отчаянно вонявший горелым маслом и запахами кухни. Надя ничего не замечала – она вспоминала, как Лёшик уехал летом со стройотрядом, а она весь месяц жила от письма до письма. Она до сих пор сохранила конверты и письма, написанные мелким кружевным почерком. Никаких объяснений в любви там не было, но когда она их получала, ей казалось, что сердце её разорвётся пополам от счастья. У неё перехватывало дыхание и начинало ныть в животе. Это порхали не бабочки. Это были крокодилы. Надя поняла, что это и есть та самая любовь на всю жизнь, о которой писали в книгах.

Но вот Лёшик вернулся, и стало понятно, что любовь была односторонняя. Он как-то внезапно начал встречаться с другой. Надежда рассматривала и пыталась понять, что есть в той, чего нет в ней. Понять не удавалось. Кроме карьеризма в новой пассии Надя ничего не видела. Но она не мужчина, откуда ей знать, что могло привлечь Лёшку. Наденька не чувствовала себя брошенной. Ей это в голову не приходило. Может быть, потому что никогда по настоящему не была Лёшкиной?