Обряд.

Обряд.

- Любаш, а может, ну его, этот папоротник? Чего-то мне страшновато.

- Конечно, страшновато! - ответила Люба Татьяне. - Где ты видела, чтоб счастье само в руки плыло? За него побороться надо!

В самую чащу леса пробирались две подружки, дождавшись дня Ивана Купала, - вернее, ночи.

Буквально неделю назад сидела перед костром на завалинке деревенская молодёжь. Ну а как же ночью да без присказок и страшных историй? Вот один из ребят и поведал про счастье, которое можно заполучить не совсем обычным способом.

Способ этот был стар, как мир. В ночь на Иванов день нужно найти цветущий папоротник. Главное - не опоздать, ведь цветёт он всего лишь несколько секунд. За эти секунды нужно цветок сорвать, и, как говаривал молодец, счастье на тебя, как ком, свалится.

И хоть в каком-то специальном счастье девицы не нуждались, а всё ж захотелось, чтоб всё и сразу.

Идут девки, - стала под ногами земля чавкать, знать, недолго осталось, до окраины болота рукой подать. Такая темень в лесу, что свет от лампы только впереди себя  на метр и пробивает.

- Стой, Люба, - прошептала Татьяна и схватила её за плечо.

Повернулась девушка и видит, что подружка в темноту вглядывается.

- Глянь, не пойму, что там за две точки блестят?

Любаша направила луч  в сторону, куда смотрела Татьяна.

Темнота была слишком непроницаема, но всё же стало понятно, что горящие точки - это чьи-то глаза. Пучок света еле-еле выхватывал из темноты слабый белый силуэт.

- Кто это? - дрожащим голосом спросила Татьяна.

- Откуда мне знать? - ответила Люба. - Пойдём посмотрим.

- Что ты! - взмолилась подруга. - А ну как волк?

- Да какой волк, Тань! Отродясь их в наших лесах не было. А если не узнаем, то всё одно ты так и будешь стоять трястись, как лист осиновый!

И сделала Любаша шаг в сторону белого силуэта. Пройдя пару метров, она вновь направила луч света вперёд. Там, на поросшем мхом пне, сидел кот. Белый, огромный, он, не мигая, таращился на девушку. Его длинный белый хвост нетерпеливо гулял из стороны в сторону.

- Ой, - не удержалась Любаша и звонко расхохоталась. - Ты глянь, какой красивый! И совсем белый, я таких и не встречала ни разу. По деревням всё больше обыкновенные, а этот как облако. А огромный какой!

Девушка подошла к коту совсем близко и протянула к нему руку. Кот не испугался. Он всё так же продолжал рассматривать человека. Люба дотронулась до крупной лобастой головы.

- Какая шёлковая шёрстка, - улыбаясь, говорила девушка и гладила кота.

Тот в ответ наклонил голову, подставляя ей ушко.

- Подойди, Татьян, посмотри на это чудо, - позвала Люба подружку.

Ответом ей была тишина.

- Таня? - повторила она.

Резко развернувшись, девушка водила лампой из стороны в сторону в надежде увидеть подругу.

- Та-аня! - громко и протяжно звала Люба подругу.

Ответом ей было гулкое эхо - Татьяна не отозвалась.

Девушка в растерянности крутила головой. Повернувшись назад, она поняла, что и кота тоже больше нет. Люба одна стояла в тёмном лесу. Она попыталась найти ту тропку, с которой сошла, когда направлялась к коту, но все попытки были тщетны. Периодически выкрикивая имя подруги, она брела наугад.

Так и не выйдя к тропе, присела отдохнуть. Устала, измаялась, да и темень лесная все глаза сломала: болеть начали от постоянного вглядывания во мрак ночи. Заснула девушка.

Проснулась - светло уж. Слава богу, ночь прошла спокойно. Поднялась и побрела опять выход искать.

Земля вокруг становилась всё мягче, ноги всё глубже уходили в топь мха. Любу постепенно охватывала паника. Тихо всхлипывая, она меняла направления в надежде наткнуться на тропу.

«Шлёп, шлёп, шлёп», - послышалось где-то впереди.

Любаша остановилась и прислушалась. Совершенно отчётливо слышались шаги. Почти бесшумно двинулась девушка на звук. В какой-то момент, раздвинув руками колкие еловые лапы, она увидела источник шагов.

Впереди, проворно перепрыгивая с кочки на кочку, шла старуха. Её спина была настолько сгорблена, что сзади казалось, будто тело совсем не имеет головы. Словно почуяв на себе взгляд, старуха остановилась и резко обернулась. Вся в чёрном, с надвинутым по самые брови платком, она отчасти походила на богомолку, кои пешком отправляются в паломничество к почитаемым святыням.

Но достаточно было бросить один взгляд на её лицо, и любой понимал, как далеко от Бога мысли этой старухи.

Мелкие, чёрные глазки смотрели, как буравчики, - казалось, ничто от них не ускользнёт. Старуха подняла лицо кверху так, чтобы нос уловил запахи, и шумно втянула воздух.

Любаша боялась вздохнуть: до того не хотелось, чтоб старуха заметила её. Бабка втянула воздух ещё раз, при этом её лицо вытянулось и стало похоже на звериную морду, - и уставилась на еловые лапы, за которыми стояла Любаша.

Сердце Любы ухнуло вниз, но внезапно бабка развернулась, словно упустив ту тонкую ниточку запаха, которую уловила, и так же прытко засеменила ещё глубже в лес. Поворачиваясь на кочке, бабка чуть не потеряла равновесие, резко взмахнув руками. При этом из кармана её платья что-то выпало на мягкий мох. Старуха этого не заметила.