Очень маленькие рассказы

Очень маленькие рассказы

Передача.

Новый год на пороге,

приближается, значит,

несказанная дышит

в суете благодать,

я для старшего сына,

собрал передачу,

завтра с младшим поедем

передавать...

С самого раннего утра, с темноты, огромная очередь.

Женщина, у ног стоят огромные сумки, она пришла позже, материт кого-то по телефону.

Именно материт.

Ругает на чем свет стоит. Не успевает сдать передачу сегодня.

В очереди восьмидесятая, а примут только у пятидесяти девяти человек.

- Куда я все это дену Ё...твою так перетак?! - орет она в трубку - Куда?!

Не знаю кто там у нее за тюремным забором. Муж, сын...не знаю с кем она разговаривает.

Рядом с ней парень, лет пятнадцати. На лице его выражение упрямой готовности переносить и мороз, и ругань матери, и общую несправедливость мира.

Он делает то, что должен делать мужчина и не позволяет себе размякнуть от разочарования в результате нелепой жизненной ситуации. Серьезный такой.

В целом же, окружающие терпеливы и не срываются на ругань.

Мало где я видел у людей такое естественное умение сопереживания, готовность помочь не задавая вопросов и доброту к окружающим. Каждый поделиться советом, писчей бумагой, ручкой, сигаретой, пересыпать в прозрачные пакеты то, что не пропускают в магазинной упаковке.

Не все ведь знают как и что нужно делать. Вам обязательно помогут

О, это далеко не обычная очередь.

Так было и в Крестах, так и в нашем городе, и много где еще.

Общая беда объединяет. Как война, или похороны. Война и похороны тоже беда.

В маленькое помещение, набилось огромное количество людей и сумок.

Но там, в каморке у окон приемки, в основном, женщины. Мужчины проходят когда наступает их очередь сдавать передачу.

Тогда толпа расступается в две стороны, и по получившемуся проходу, человек проходит к окошку.

Необычный день. 30 декабря. Разрешают в передачах домашнюю еду. Приготовленную своими руками. не магазинную, не заводскую, не ресторанную даже. Домашнюю.

А какая мама не знает, что больше всего любит ее сын?

А какой ребенок не любит то, что готовит его мама?

Вот и занимали очередь с десяти вечера. И стояли , и ждали.

Сменяясь, грелись в автомобилях тех, у кого есть автомобили.

Потому, что Новый Год.

Потому, что ребенку нужно Чудо. Чудо оно странное, для кого-то яхта и деньги в кошельке под водосточною трубою, а для кого-то драники, приготовленные дома. Такие, когда-то , обыденные.

Потому, что Так. Должно. Быть.

Потому, что люди.

Отстояли очередь и мы. Сдали.

На выходе громко пожелал всем , чтобы в наступающем Году, те, к кому они пришли освободились, и встретили следующий год дома. И здоровья всем пожелал.

Люди улыбались. И желали доброго в ответ.

И правда Новый год.

На улице стояла та самая грозная женщина с сыном. Они ели чебуреки и молчали.

А я знал, что она придет завтра и успеет.

И сын ее знал.

И в глазах у них читалось понимание жизни такой, какая она и есть.

Все получится.

Я почувствовал людей. Настоящих. Разных- разных.

И наконец- то, проявилось новогоднее настроение.

Передача ушла.

У сына будет Чудо.

Господи, дай нам всем добра и понимания, что наш мир очень маленький и хрупкий...

Скоро Новый год. Новый год скоро.

Держите строй.

И не зарекайтесь. Не будьте идиотами. Судьба обожает обучать идиотов на примере их же ошибок.

Добра вам и мандаринов.

Вовремя.

Все получиться.

С наступающим, чтобы без потерь.

2018

Ёрш

Люди живут на Земле с незапамятных времён. Живут и умирают, уносят с собою свои миры и вселенные. Потом уходят дома, что их помнят, науки, которыми они владели, любовь, ненависть, что владели ими.

И только малая часть остаётся в тишине и молчит точно зерна.

Один пилот писал, что так должны молчать побежденные.

Просто какой-то сказочник, а не пилот. Горит и рушится в море военный самолет. И всё начинается вновь.

С утра прибежал окровавленный Коля Егоров.

Искал Ерша и ничего не хотел слушать.

Пока Коля спал, Ерш рубанул его по лицу мачете. Огромным самодельным клинком.

Мачете делают из полотен негодных пил, используют для рубки профилей в тайге.

Простейший прибор, вместо ручки надевают кусок разрезанного повдоль резинового шланга, затачивают и орудие готово.

Коля и Ерш, Борисыч, и еще несколько человек работают проходчиками.

По трудовой книжке горнорабочие, по сути же --- люди умеющие все.

Если сложить все срока, что им пришлось отсидеть, получится очень внушительная цифра.

Бригаду называют старики- разбойники.

Люди уже за пятьдесят, битые, тертые. Не просто умеют работать, умеют работать и не создавать проблемы.

Ерш высокий, нескладный, лопоухий и рыжий. Вечно с сигареткою, глаза с прищуром. Если бы меня спросили, что главное вижу в его характере, я бы ответил : не утраченная способность удивляться обыденному и радоваться мелочам.

То он варит рог для рукояти ножа, то выпилил бензопилою из цельной лиственницы деревянную десятиметровую цепь, самую настоящую, с движущимися звеньями, неразъемную.

Как и все в бригаде , Ерш сильно пил. Но не на работе. Уже порядочно умотавшись, после двух- трех месяцев работ, старики- разбойники отпрашивались «в Тынду , пить водку, на пять дней». И ровно через пять дней, на шестой, уже были на месторождении, помятые, но лишенные нервной усталости.

Тянули кирки, кайла, и рубали гранит.

Или валили лес, или пробивали профиля, или резали доску на пилораме, или … да любую работу по необходимости. И таким своим поведением заслужили обоснованное уважение и начальства и работяг.