Очень странная контора

Глава 1

Наш мир

Свой побег Маша планировала больше года, и вот наконец наступил долгожданный день. День её рождения. И пусть было боязно, но унижения терпеть она больше не могла.

– Маруся! – скрипучий голос раздался с первого этажа. – Маруся!!!

Маша с сожалением выглянула из окна чердака, где и находилась её комната, если таковой её вообще можно было назвать. Железная кровать ещё советских времён, разваливающийся шкаф из той же эпохи, старое зеркало, обитавшее здесь с самой постройки коттеджа да отцовский письменный стол – его Маша смогла отвоевать.

– Ма-ру-ся!!!

– Бегу!

Побег придётся отложить. Но ничего, вот засядет тётя Валя за свой любимый сериал, тогда и когти рвать можно.

– МАРУСЯ!!!

Напомнив себе, что это в последний раз, Маша выскочила из своей «комнаты», сбежала вниз по лестнице и очутилась в просторной светлой гостиной, где на белом кожаном диване развалилась похожая на стиральную доску женщина. Объёмный светло-голубой свитер не скрывал болезненную худобу, а, наоборот, её подчёркивал. Жидкие обесцвеченные волосы стянуты на затылке в тугой узел, острый нос готов проткнуть любого, кто осмелится подойти слишком близко, а рыбьи глазки смотрят с таким презрением, что даже самый могущественный человек почувствовал бы себя червём под венценосным сапогом. Маша же давно привыкла и не обратила никакого внимания на направленный на неё злобный взгляд.

– Где тебя черти носят?! – скрипела тётя Валя, сверля племянницу глазами. – Я тебя уже пять минут зову!

– Извините, Валентина Сергеевна! Больше такое не повторится! – привычно выпалила Маша, став по стойке смирно перед родственницей. – Вы что-то хотели?

– А зачем бы я тебя тогда звала? Ты совсем дура?

Девушка мысленно плюнула тётке в лицо, внешне же себя никак не выдала, продолжая изображать кротость и покорность.

– Извините, Валентина Сергеевна.

– Где пульт? – женщина прищурилась и скрестила руки на груди. – Ты опять его спрятала? Признавайся, ты же сделала это нарочно! Ты в могилу меня свести хочешь! Денежки мои загрести желаешь, да? – она перешла на прокуренный визг. – Всё себе заграбастать хочешь, да?!

Спокойно досчитав про себя до десяти, Маша подошла к журнальному столику, стоявшему прямо перед орущей и махающей руками тёткой, взяла с него пульт от телевизора и молча передала его ей.

– Ты хочешь сказать, что я дура?! – Выпученные глаза женщины начали наливаться кровью. – Ты хочешь сказать, что я слепая курица?!

Наверняка эта сцена ничем хорошим не закончилась бы, но внезапно, чего в полдень никто не ожидал, домой вернулся Данила – единственный и горячо любимый сыночек Валентины Сергеевны. В отличие от матери, его вес приближался к отметке в сто пятьдесят при относительно невысоком росте.

– Данилушка! – засияла женщина, совершенно позабыв о неугодной родственнице. – Как ты, милый?

– Я спать, – буркнул он и отправился в свою комнату на втором этаже.

– Отдыхай, отдыхай, сыночек! – Материнские глаза наполнились слезами умиления. – Сладких слов, мой маленький!

От последнего слова Маша внутренне содрогнулась, но вида не подала. И только она собралась скрыться под шумок, как вновь почувствовала на себе цепкий взгляд.

– Постриглась бы ты, что ли? – скривилась Валентина Сергеевна, но было понятно, что гроза уже миновала. – Ишь патлы отрастила! Думаю, тебе бы пошло «под мальчика». – Этот разговор тётка заводила почти каждую неделю, никак не желая смириться с тем, что Маше природа подарила роскошную русую косу, а ей досталась жалкая подделка. – Да и на диету тебе сесть не помешает. Вон как разжирела!

Маша скосила глаза и усмехнулась про себя, увидев своё отражение в зеркале. Ну да, конечно же, сушёной вобле не нравилось, что у кого-то в этом доме есть грудь.

– Ладно, иди! – махнула на неё Валентина Сергеевна и направила пульт на телевизор. – Спроси у Данилушки, что он хочет на ужин. – О том, что единственной племяннице сегодня исполнилось девятнадцать лет, тётка, разумеется, не вспомнила.

Маша кивнула, не спеша двинулась к лестнице, то и дело оглядываясь, чтобы убедиться, что Валентина Сергеевна глаз не может оторвать от экрана. И только тогда девушка ускорила шаг, а на втором этаже и вовсе сорвалась на бег. К двоюродному брату заходить она не собиралась – всё равно он спал. Даже проверять не нужно – стены тряслись от его храпа.

Покидать родной дом было не жалко, он давно перестал быть таковым, ещё пять лет назад превратившись в собственность Валентины Сергеевны Кочетковой, сводной сестры Машиного отца. Тётка оказалась талантливым юристом со связями, и бедная сиротка осталась ни с чем. Спасибо, что хоть на улицу не выгнали!

На то, чтобы собрать достаточно денег для побега потребовался целый год – раньше нельзя было на подработку устроиться. Да и здесь приходилось хитрить, чтобы тётя ни о чём не заподозрила. Формально никто Машу не держал, но собственных средств к существованию у неё не было. Конечно, сейчас можно было бы громко хлопнуть дверью и высказать всё, что накипело, но… Маша понимала, что не решится – слишком долго Валентина Сергеевна её запугивала.