Одержимые. Байкер

Пролог 1

POV Катерина Савельева

*Три недели назад*

Я никогда не любила ночные смены. В этих тёмных часах есть что-то тревожное, будто время замирает, и мир становится театром теней. Даже воздух другой — густой, вязкий, словно ты дышишь через туман. Но это моя работа, и я знала, на что подписалась.

Я сидела на переднем сиденье нашего реанимобиля, лениво теребя пальцами рацию, когда поступил вызов. Авария. Мотоциклист. Водитель мотоцикла потерял управление на трассе, и, судя по всему, дело было серьёзное. Мы сразу рванули на место.

Ночной город оставался позади, сменяясь тёмными силуэтами деревьев, которые будто пытались спрятаться от света наших фар. Я старалась не думать о том, что нас ждёт впереди. В голове уже мелькали привычные образы: кровь, металлический запах бензина, сломанные кости. Но всё это — рутинная работа, к которой привыкаешь. По крайней мере, так я думала.

Когда мы наконец прибыли на место, я первым делом заметила мотоцикл, который лежал на боку, словно сломанная игрушка. Один из его колёс всё ещё медленно вращался, отражая свет фар. А рядом, на асфальте, лежал он.

Мужчина. Какой-то дикий, необузданный, но в то же время... красивый. Я не могла оторвать от него глаз. Лицо, покрытое легкой щетиной, сильные черты, тёмные волосы, выбившиеся из-под шлема. На первый взгляд он казался неподвижным, но, подойдя ближе, я увидела, как его грудь с трудом поднимается и опускается.

— Он дышит! — крикнула я своему напарнику, который уже разматывал носилки.

Я опустилась на колени рядом с ним. Его веки дрожали, как будто он пытался открыть глаза, но не мог. Крови было не так много, как я ожидала, но я видела, что удар был серьёзным. Татуировки покрывали его руки, шею и... язык? Когда он приоткрыл рот, чтобы вдохнуть, я заметила металлический блеск на его языке. Пирсинг. Чёрт возьми, у него пирсинг на языке.

— Эй, ты меня слышишь? — я осторожно коснулась его плеча, пытаясь заставить его реагировать. — Не закрывай глаза, оставайся со мной. Ты меня слышишь?

Его веки дрогнули, и он открыл глаза. Темно-карие, почти чёрные, они смотрели на меня с каким-то странным, непонимающим выражением. Кровь медленно стекала из уголка его рта, и я почувствовала, как внутри меня что-то перевернулось. Его взгляд был таким... живым, несмотря на всю боль.

— Я думаю, что я на небесах, — прохрипел он, едва шевеля губами, но всё же я услышала его слова. — Ты... прекрасная богиня.

Я фыркнула, пытаясь скрыть неловкость, но внутри всё сжалось. Он, очевидно, был в состоянии шока.

— Я не богиня, — сказала я, пытаясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как бешеное. — Я просто медик. Постарайся быть осознанным, ладно? Ты сильно ударился.

Он закашлялся, и я увидела, как его лицо исказилось от боли. Но он всё равно продолжал смотреть на меня. Это было странное ощущение — как будто он видел во мне не просто спасение, а что-то большее.

— Ты не умеешь кокетничать, — пробормотал он, с трудом улыбнувшись. — Как тебя зовут?

— Катя, — ответила я, не зная, как правильно реагировать. — Но это сейчас не важно. Скажи мне, что болит? Ты чувствуешь свои ноги?

Он на мгновение замер, словно прислушиваясь к своему телу, затем кивнул.

— Чувствую... но, чёрт возьми, больно.

— Это хорошо, что чувствуешь, — я вздохнула с облегчением, хотя знала, что это не значит, что он в порядке. — Слушай, я сейчас помогу тебе перевернуться на носилки, но тебе нужно будет потерпеть. Хорошо?

Он кивнул, но в его глазах всё ещё была та странная смесь боли и интереса. Он продолжал улыбаться, как будто происходящее не было для него чем-то серьёзным.

Когда я осторожно начала его поднимать, он зашипел от боли, но ни разу не закрыл глаза. Его взгляд был прикован ко мне, и я не могла избавиться от ощущения, что он пытался зацепиться за моё присутствие, чтобы не потерять сознание.

— Так, а что у тебя с языком? — спросила я, пытаясь отвлечь его от боли, когда мы наконец погрузили его в машину скорой помощи. — Пирсинг? Это что, модно среди байкеров?

Он снова попытался усмехнуться, но от боли его лицо исказилось.

— Это... было импульсивное решение, — с трудом выдавил он. — Ну, и как тебе? Кстати, у меня пирсинг не только на языке, — он многозначительно приподнял бровь, явно намекая на самое интимное место.

Когда он намекнул на свой пирсинг в более интимных местах, я почувствовала, как невольно краснеют мои щёки. Он что, действительно флиртует со мной? Сейчас, когда он лежит тяжелораненый? Странно, но в каком-то смысле это заставляло меня чувствовать себя живой, а не просто медсестрой, спешащей спасти очередного пациента.

Ему действительно удалось смутить меня - ведь я была неопытной девушкой, далекой от таких откровенных разговоров. Подобные вещи казались мне чем-то запретным и даже немного пугающим.

Он, несмотря на свое тяжелое состояние, продолжал флиртовать со мной. Было немного неловко слушать его намёки, но в то же время я не могла отрицать, что они будоражили мое воображение. Интересно, как бы он выглядел в лучшем состоянии?

— Может, когда я буду в более... подходящем состоянии, ты позволишь мне показать тебе свои пирсинги поближе? — прошептал он, дерзко глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.