Один день

Один день

Старенькая десятка неторопливо ехала по дороге, дребезжа и подпрыгивая на кочках. Сидящий за рулем дед Сеня изредка смотрел на меня в зеркало заднего вида, временами предлагая то воду, то яблоко, то испеченные его старушкой пирожки. Я улыбалась и вежливо отказывалась.

- Внучка, ты бы поспала. Вон, подружка твоя, видимо, совсем умаялась, уж сколько едем, а все спит.

- Спасибо, дед Сень, не хочется.

Я посмотрела на спящую у меня на коленях Кристину, осторожно проведя пальцами по ее спутанным волосам. Выглядела она не важно: темные круги под глазами, воспаленные после бессонной ночи веки, чересчур бледная кожа. Спала она неспокойно, все время вздрагивала, страдальчески нахмуривая брови и чуть постанывая. Я вздохнула и прикрыла глаза, стараясь не замечать боль, пульсирующую в правом виске.

Огромный рыжий диск солнца медленно опускался все ближе к линии горизонта. Рассматривая небо, похожее не гигантский холст, на который невидимый художник размашисто наносил алые мазки, я старалась понять, как действовать дальше. Составить четкий план пока не получалось, поэтому я решила еще раз досконально вспомнить все, что произошло за минувшие сутки.

Мы с Кристиной с детства были неразлучны: росли в одном дворе, ходили в одну группу в детский сад, были в одном классе в школе, поступили в один университет, вместе жили. Наши родители такому положению вещей были только рады и постоянно называли нас сестричками, говоря, что у них не одна дочка, а две. Поэтому, когда мы с Кристей решили ехать покорять большой город, наши семьи не возражали и отпустили нас, как говориться, с легким сердцем. Мамы, конечно, повздыхали, но отговаривать не стали. Так и получилось, что несколько дней назад мы оказались за тысячи километров от родного дома.

Приехав в столицу, мы первым делом нашли себе жилье. Поскольку наши финансовые возможности не позволяли снять нормальную квартиру, да и работы пока не было, мы решили довольствоваться комнатой в старом доме на окраине города. В «трешке» кроме нас жили еще три девушки, все — студентки колледжей, приехавшие, так же, как и мы, из других городов. Мы быстро нашли с соседками общий язык. Девчонки они были веселые, жизнерадостные, с горящими в предвкушении новой жизни глазами. Кристина подружилась с ними с первой минуты, так как сама была человеком энергичным и вечно стремящимся веселиться, мне же было сложнее, так как я, будучи от природы слишком тихой и спокойной, новых людей сторонилась.

Первые несколько дней «дома» мы почти не появлялись. Крис носилась по хозяйственным магазинам, приобретая все необходимые вещи, я же ездила на собеседования. Ни о какой «приветственной вечеринке» я не думала, поэтому удивилась, когда Марина, самая младшая из соседок, на третий день после нашего приезда решительно стукнула по столу маленьким кулачком и тоном, не терпящим возражений, объявила, что вечером мы едем в клуб «обмывать» наш приезд. Признаться честно, это сомнительное предприятие не вызывало у меня восторга, потому что увеселительные заведения я не люблю. Шум, дым, пьяные лица — все это меня совсем не привлекает. Я уже думала запротестовать, но, посмотрев в загоревшиеся Кристинкины глаза, только вздохнула, поняв, что спорить бесполезно. К тому же я была самой старшей, а потому чувствовала на себе некую ответственность за эту кучку взбалмошных девиц. Они были неплохими, но, на мой взгляд, немного глуповатыми, поэтому Кристину я с ними отпускать не хотела. Вообще, вся эта ситуация еще раз подтвердила мое мнение о том, что у Кристи был какой-то особый дар находить общий язык с любыми людьми. Кристина, будучи человеком очень воспитанным и образованным, могла свободно и непринужденно общаться со всеми: хоть с доктором наук, хоть с дворовой шпаной. Вот и сейчас она собрала вокруг себя всех этих девочек, который были младше нас почти на четыре года.

Примерно час шло общее обсуждение того, куда же ехать. Соседки, как выяснилось, сами приехали недавно и не успели разведать обстановку. Рассудив, что ехать в центр города слишком далеко, да и находящиеся там клубы нам не по карману, все единогласно решили посетить находящийся недалеко от нашего дома небольшой клуб со звучным названием «Эдем». Мне было решительно все равно, поэтому я участия в разговоре не принимала.

Остаток дня ушел на сборы. Лично я считаю, что лучшая одежда на все случаи жизни — это футболка, джинсы и кеды, поэтому я читала книгу, пока девчонки крутились перед зеркалом в большой комнате, громко обсуждая, кому что надеть и как накраситься. Мое спокойствие было нарушено внезапно ворвавшейся в комнату Викой, которая объявила, что «сделает из меня красотку», о чем я, собственно, ее и не просила. Но сопротивляться этой слишком эмоциональной особе было невозможно, поэтому меня усадили на стул и следующие полтора часа проделывали какие-то странные манипуляции, предварительно развернув меня спиной к зеркалу. Я, руководствуясь принципом «чем бы дитя не тешилось», терпеливо сносила это издевательство. По требованию Вики я то открывала глаза, то закрывала их, поворачивала голову, задерживала дыхание, втягивала щеки, стараясь не прислушиваться ко всеобщему гомону. Эта хлопочущая компания напоминала мне стайку птиц: маленьких, красивых, но с очень противными голосами. Изредка я бросала взгляд на посмеивающуюся Кристину, с любопытством наблюдающую за тем, как я проявляю чудеса терпения. Будучи моей самой близкой подругой, она прекрасно знала, что я не жалую косметику и считаю макияж пустой тратой времени. Однако в этот раз я молчала, просто потому что спорить мне было лень. Это продолжалось до тех пор, пока Марина, нырнув, как в воду, в свой необъятный чемодан, не извлекла из его недр какой-то небольшой лоскуток ярко-голубого цвета и не стала размахивать им перед моим носом, говоря, что я буду прекрасно в нем выглядеть.