Один день

Один день

«Один день»

День с утра задался великолепно: у него были выходные, у неё наконец-то отпуск – по субботам она работала.

Поэтому решили до этого, что он за ней заедет, и они поедут к его друзьям рано, так как ехать почти сто пятьдесят километров. Ровно в шесть утра она стояла у своего подъезда одетая не по-походному, а в легкое жёлтое платье, в связи с этим у него возникло ощущение, что она решила конкурировать с солнцем, о чём он ей не преминул об этом сказать, когда вышел из машины и взял её вещи (всё-таки отправлялись на два дня), и припечатал свои слова таким долгим поцелуем, что она аж задохнулась, еще больше раскрыв глаза от удивления, в которых он заметил даже маленьких чертенят. Она ошеломлённо села в машину, на автомате пристегнув ремень безопасности.

И они двинулись в путь. Пока ехали, разговаривали на разные темы, но она время от времени на него искоса посматривала, что это с ним сегодня: какой-то он другой. Не такой, как всегда, - собранный, даже деловитый, словно он пытался о чём-то не забыть. Таким он ей нравился больше. Она ничем не выдавала виденные ею изменения и поэтому говорила обо всём. Дорога была хорошая, город, от которого уже оба устали, быстро проехали.

Лето в разгаре. Погода чудная. Жары еще не было. Свежо. А за городом – красота. Буйство летних красок. Она по-детски радовалась всему, через что им приходилось проезжать: изумрудной еще от росы траве, бескрайним полям разнотравья, наконец – дороге, ведущей просто вперёд. Бездонное голубовато-сиреневое небо обещало многое... Им обоим казалось, что даже солнцу оба рады одинаково, так как в городе его не видно из-за многоэтажек, только она, как женщина, реагировала более эмоционально.

Один раз у него из рук руль чуть не выпал, так она закричала восторженно:

- Смотри! Смотри! Вон человек между верблюдом и черепахой!!!

Он ошалело огляделся: где в их российских краях водятся верблюды и черепахи!? Оказывается, это игра облаков! Они долго вдвоём потом смеялись.

Когда до посёлка, где жили его близкие друзья, оставалось около семидесяти километров, она попросила его остановиться, так как увидела широкую полосу реки, тянувшуюся вдоль дороги. Он очень удивился, что, открыв дверь машины, она без стеснения освободила себя от колготок, аккуратно положила их в свою сумку.

- Что ты делаешь?

- Хочу почувствовать землю, траву, так не терпится, просто сил уже нет!

- Ты лучше сначала обуйся, а потом уже снимешь ближе к реке. Мало ли что по дороге: не ровён час наступишь на что-нибудь – поранишься.

Она внимательно посмотрела на него, оценив его заботу:

- Спасибо. Хочешь со мной? – и почти побежала к зеленоватой реке.

Он вышел из машины, подумал, глянул своему «солнцу» вслед, закрыл машину и медленно зашагал за ней. Подойдя к реке, он даже не понял, где она находится… Внимательно огляделся. Кроме пения давно проснувшихся птиц и плещущейся реки он ничего не видел и не слышал.

А она стояла справа, на возвышенности, молча подняв руки к солнцу, отчего создавалось ощущение, словно женщина сливалась с ветром, травою, солнцем, которое уже поднималось, чтобы отдать земле свое тепло и последующий жар. Она была настолько органична с пространством, что он просто не стал ее звать и поднялся к ней, встав у неё за спиной. Та слегка вздрогнула, почувствовав его, поняла, что это именно он. Он всегда удивлялся её способности чувствовать всё, что находится за ёё спиной: тревогу или опасность, или, как сейчас, спокойствие от того, что за ней - свой. Ветер ласкал их обоих. Он шагнул рядом.

- О чём просишь?

- Радуюсь, что я тут, радуюсь солнцу, всем стихиям. Почему ты решил, что прошу?

- Не знаю… обычно всегда просят.

- А ты рад?

Вроде она спросила о простом… он задумался… взглядом пробежал по противоположному косому глинистому берегу, по тихо льющейся реке, мягко ударяющей о берега, кожей почувствовал ветер. Затейник-ветерок шаловливо заиграл с ее платьем, обежал стройную фигуру, задержался на груди, слегка прошёлся по соскам, отчего на светлом фоне они заметно потемнели… Она не замечала этого. Он немного напрягся, затем не выдержал, когда ветер стал играть с её подолом, обняв бёдра и приподняв лёгкое платье чуть ли не парусом… Она наслаждалась всей обстановкой, по которой она соскучилась всей душой… Он не выдержал всей этой картины и со стоном приник к её груди, немного прижав к себе. Посмотрел, с трудом оторвавшись от своего занятия, в лицо любимой женщины. В её огромных глазах плескалось удивление, нежность и страсть одновременно. Глаза необычного цвета, как у пумы, расширились, и она с удовольствием приняла эти мужские объятия, завершившиеся тем, чем она даже не могла предположить в тот момент… Они сливались в одно целое – две души в одну на двоих, о чём каждый из них давно мечтал, но боялся раскрыть эту долгожданную мечту… У обоих создавалось ощущение, что именно здесь и сейчас это должно было произойти. Сама Природа этому способствовала. Страсть вырвалась и захватила обоих, накрыв, будто цунами…

У каждого из них были свои квартиры, где, конечно, они уже два месяца встречались (у неё – однушка, у него – трёшка), но на природе это оказалось верхом совершенства, он заявлял на неё свои права, а она с радостью заявляла на него свои… Прошло время… Она, отдышавшись, спросила:

- У тебя есть вода попить? – он кивнул. – Тебе несложно будет принести мне водички?

- Конечно, любимая. Чуть только приду в себя… - он поцеловал очень нежно, слегка касаясь губ, отчего у неё создалось впечатление, будто это сделала бабочка, едва дотрагиваясь до неё своим невесомым крылом. Она улыбнулась краем губ, отчего стала походить на Джоконду Леонардо да Винчи. Он безумно любил эту улыбку. За неё он готов пойти даже на эшафот. И встал, несмотря на расслабленное тело. Одевшись, он пошёл к машине. А вернувшись, увидел её уже плавающей в реке и подзывающей его к себе. Они резвились как дети: плавали, брызгались, даже пели и плясали. А затем под звучание реки, томление тёплой земли они опять любили друг друга, наслаждаясь каждым мигом отведённого им времени…