Одинокая бабочка

Пролог.

Бело-золотая бабочка опустилась на подоконник, рядом с корзиной полевых цветов. Её воздушные крылья затрепетали от радости и предвкушения. Повинуясь потокам летнего воздуха, бабочка забила крылышками быстрее и быстрее, чтобы впорхнуть в избу, где пахло обедом и долгой дорогой, но не успела бабочка долететь до накрытого стола, как мир пошатнулся и в мгновение ока померк. Последнее, что увидела красавица, было грозное лицо Ариоха — сына воина.

Ариох рос взбалмошным и непослушным. Не по воспитанию, а по выбору. Отец Ариоха славился доброй натурой и уступчивостью, за что деревенские жители души в нём не чаяли. Однажды попросил соседский мужичок отца Ариоха отдать его семье не тронутую часть огорода, мол, вы не используете, дайте хоть семью покормить. Согласился хозяин земли и отдал задаром. Не прошло и сезона, как стала мать Ариоха замечать, что грядок собственных меньше и меньше становится. Соседи потихоньку занимали ряд за рядом, выращивали своё, выпалывали чужое, продавали и наживались. Отец тогда на заработки уехал в другую деревню, а мать пошла к соседям за разъяснениями. Ариох за ней побежал, да и схоронился в малиновых кустах. Слушал, как мать по-хорошему, с присущей ей душевностью ведет с соседями беседу, мол, плохое дело — злом на добро отвечать. Негоже чужие грядки занимать, да овощи воровать.

Взревел вдруг сосед, да накинулся с бранью на мать Ариоха, мол, хозяин ваш и без того горя не знает. Мол, и так живете хорошо, дайте и другим пожить. Жадные некуда! Раз дали согласие, так нечего прогонять теперь.

— Почему мы их не прогоним? — спрашивал Ариох у матери.

— Негоже это, — робко говорила она. — Да и отца дождаться надо.

— Но так ведь не честно! — не унимался Ариох. — Они просто пользуется нашей добротой!

Не послушала мать. Отец вернулся и уговорами отвязался от недобросовестных соседей, нашел им свободную землю. Ариоха обуяла ярость, какой он прежде не испытывал. Как в этом мире хорошим и добрым быть? За добротой должно стоять недюжее терпение. Каждый так и норовит воспользоваться тобой, урвать кусочек. Доброта — это слабость. Так решил Ариох.

После смерти матери стало хуже. Отец женился на помощнице, что стала Ариоху названной матерью. Никого Ариох не жалел, никого не уважал, кроме своего отца. Больше всего невзлюбил он бабочек. Наглые существа так и лезли в окна, если забудешь закрыть. Все жители деревни запахивали створки, чтобы не пустить разноцветных созданий в дом, ибо выгнать их — непростая задача. Так уж совпало, что после кровавых побоищ бабочек становилось больше, в другие дни они почти не появлялись. Все знали, что раз случилась битва неподалеку — закрывай окна. Бабочки слетались на запах крови, на запах смерти. Поэтому их ненавидели. Предвестники боли, предвестники слез. Бабочка стучится в окно — жди плохих известий. Значит, твой сын, брат или муж лёг на поле битвы.

Ариох убил бабочку. После, пришло известие, что его отец погиб.

В соседнем доме не вернулся сын. Беспощадный воин остался гнить на высушенной солнцем земле, но бабочка не прилетела к ним в дом. Ариох тогда воскликнул, глядя на убитую бабочку в своей руке: «Почему мой отец погиб, и ты тут как тут? Почему не прилетела к тем, кто тоже потерял кормильца? И воин тот жесток! Жена и дети не соврут. Ничего святого в нем не было, так почему им не докучаешь? Почему прилетела именно ко мне? Поиздеваться? Мерзкое создание!». С этими словами Ариох выбросил мертвую бабочку в окно и захлопнул створки.

Когда Ариоху исполнилось восемнадцать, он убедил названную мать, что подготовлен достаточно, чтобы идти на войну. Два соседних народа воевали за близлежащие земли. Много людей полегло на поле брани. Мать сопротивлялась, но Ариох стоял на своем, злился и говорил ей:

— Ничего ты не понимаешь! Я сказал, что пойду, и ты мне не указ.

— Почему тогда спрашиваешь меня? — недоумевала мать.

— Отец сказал, чтобы советовался с тобой во всем, — Ариох подбоченился и нахмурился. — Но ты слишком глупая, чтобы понять.

Мать не обижалась. Она помнила сына совсем маленьким мальчиком, добросердечным и любящим. В те времена она не была его матерью, а лишь прислугой в доме его отца. Родная мать Ариоха умерла, когда мальчику исполнилось девять лет. С тех пор сердце Ариоха окаменело, маленький ангел спрятался в дальний закоулок души и боролся в одиночестве. Темная же сторона, страдающая сторона Ариоха пустила корни и проросла, как сорняк прорастает сквозь камень. Новоиспеченная мать всё ждала, когда же светлый чувствительный человечек вновь покажется, вновь займет принадлежащее ему место. Когда же вернется к ней нежный и мягкий Ариох.

Светлая сторона сына не слышала женщину. Томилась и ждала своего часа, который не спешил наступать.

Ариох выбежал на улицу, подхватил палку и ударил соседскую собаку. Собака заскулила и бросилась прочь. Ариох разгневался пуще прежнего и ударил палкой курицу. Курица закудахтала и унеслась восвояси. Как жаль, что нигде не было мерзких бабочек. Вот тогда бы Ариох позабавился! Мать кричала ему вслед и умоляла вернуться, но Ариох и слышать её не желал. Отец бы дал согласие и не стал бы увиливать. Но отца больше нет, и только это расстраивало Ариоха на всем белом свете. А мать-то что? Глупая крестьянка, которая ничего не смыслит в мужчинах и войне. Как она смеет запрещать сыну воевать? Говорит, что он не подготовлен. Говорит, что Ариоху бы сначала потренироваться, наловчиться. Но разве сын станет слушать узколобую женщину? Да и не мать она ему. Не родная. Чужая.

Ариох поспешил к умелому кузнецу и сказал:

— Возьмешься ли выковать меч для меня? Такой, чтобы сражал врагов наповал. Чтобы головы так и летели с плеч.

Кузнец согласился и выковал меч, какой просил юный воин. Ариох не заплатил кузнецу, пообещав деньги после боя. Кузнец ничего не смог поделать и согласился.

Ариох пошел к башмачнику и сказал:

— Сшей мне ботинки из кожи, да такие, чтобы выстоял в самом жестоком бою. Такие, чтобы не стерлись и не порвались.