Однажды под Новый год

Глава первая. Она же и последняя

- Андрей Вильгельмович, артефакты рехнулись и говорят, что у нас в подвале открылся портал. А на это, напомню, мы должны отреагировать незамедлительно и ввести режим магической опасности, - складно говорил Александр Всеволодович Орлов-Вышевлавцев, любитель неукоснительного исполнения магических законов и подзаконных актов. Однако же как-то спокойно излагал, без свойственного ему напора.

Госпожа Такаяма на него так действует? И не об исполнении законов сейчас думает профессор Глазовской академии магии, а о неприступной японке, бастионы которой таки неумолимо рушатся под напором русского аристократа. Ну, как тут не стать феей-крёстной, тем более, что Рихтер всем желал такого же счастья, в котором сам жил уже третий год.

- Александр Всеволодович, голубчик, - улыбнулся ректор собеседнику, а тот по тону понял, что сейчас что-то хорошее для него случится, - я сам обо всем сообщу, куда надо, если портал действительно представляет опасность. А ты иди и лучше помоги госпоже Такаяма. Она так у себя свиток вешает.

- Как свиток? Одна? Почему мне не сказала? Она же, как статуэтка фарфоровая… – пропел от волнения граф Орлов и выплыл из ректорского кабинета, даже не попрощавшись. Сила любви тянула его на второй этаж здания, в кабинет Такаямы, не до пустяков.

Рихтер прочитал данные, которые принес ему Орлов и которые касались работы Источника магии (он находился в подвалах Академии). Этим занимался сейчас тесть Андрея, но на Новый год тот отправился к университетским друзьям. 

Да, социализация Юрия Иванова после нескольких лет одиночества в далеком мире практически закончилась. Сейчас он выглядел так, как подобает мужчине его лет, у которого есть любящие родители, любимая дочь и неплохой зять, кстати.

Пока Иванов отсутствовал, ректор временно возложил на себя  заботу об Источнике. Больше никому не доверял это важно дело, чтобы кто-нибудь еще раз случайно не угодил в его магические глубины.

По данным оказывалось, что Источник, который на исходе года иногда выкидывал фокусы, сейчас преподнес новый подарок. Раньше Монах о таких случаях тоже сообщал, ничего страшного в них не было: прорехи в пространстве были небольшое, не больше ладони, они сами затягивались.

Данные говорили, что сейчас портал открылся тоже небольшой, спокойный, но проверить все-таки стоило.

Кого взять с собой в подвал к Источнику? Одному нельзя: это грубейшее нарушение инструкции, к тому же Андрей был не согласен рисковать собой – женушка-то его ненаглядная потом что будет делать?

Медведь неделю назад сломал ногу на одной из тренировок, корил себя за невнимательность и в наказание лечился без магии, то есть этот вариант не годится. Мамушка и секретарь Ксения сразу отпадают, Такаяме с Орловым не до Источника сейчас (да и зря что ли фея-крестная старалась?), мисс Шарлотта в данный момент в интересном положении и Лакомб от нее ни на наш не отходит.

Все. Закончились преподаватели и работники Академии магии. Не ректор я, размазня, в сердцах подумал Рихтер. Не студентов же брать с собой, хотя способные есть.

В дверь уверенно постучали. А не пришла ли это хорошенькая фурия? Которая утром устроила милый скандал и ускакала в библиотеку, чтобы разобрать книги любимейшей Изольды Дмитриевны Золотой, которая оставила их Академии солидную часть своей коллекции, потому что «разлучать эти  фолианты кощунство».

Никто, кроме Миры, которая пока пинала погоду и не знала с чем именно связать свою профессиональную деятельность, не смог бы так хорошо, крепко и изящно поставить плетения для защиты ценнейших источников информации. У Рихера бы точно не получилось, не под то руки заточены, не так голова думает. Его защита истончилась бы через пору лет, Мира же делала на века. Умница.

- Андрей Вильгельмович, - послышался любимый голос со стороны входа в кабинет, - в библиотеке я закончила. Защитные плетения в Золотой библиотеке доработала и обновила, на каникулы обновила также весь защитный контур Академии, - Мира села в кресло перед ним.

Ой, а хорошенькая фурия все еще злится. Очаровательно. А руки на груди для чего сложила? Не ее это жест. А девочка-то коварна. Молода, прекрасна и коварна.

А! Так это, значит, верх от кружевного комплекта валялся утром на полу, на не низ вовсе. Через платье просвечивает, как беззащитна сейчас грудь, вот и холод свое дело сделал. Дерзкая и прекрасная. 

Как же руки чешутся ее проучить. И грудь эту, волнующую сердце и другие органы, согреть. Но хорошенькую фурию можно еще помучить. За утро отомстить.

- Мирослава Юрьевна, благодарю за помощь, - чинно отозвался ее начальник, - на этом вас больше не задерживают и желаю приятного вечера.

Не такой реакции она ожидала, негромко сопит от обиды, но в целом виду не подает. До чего же она хороша сейчас. А грудь, как волнительно вздымается. Чистая поэзия!

- Что это? – Мира бросила цепкий взгляд на данные приборов, - на Источнике проблемы? Я чувствовала, что там что-то странное. Я проверю, видела, как папа это делал.

- Села на место! – грубо бросил он, но она уже вскочила и выпорхнула из кабинета. Как же хотелось в этот момент ее поймать, перегнуть через колено и отшлепать. А потом долго и жарко мириться.

- Мирослава! Стой! – кричал ей вслед, но фурия уже спускалась в подвал.

Хорошо, что в Академии в этот поздний час практически не  было никого, а то некрасивая картина выходила: ректор Глазовской Академии магии, почетный маг (магерик!), образцовый семьянин, потомственный герцог, богатый наследник,  словом, уважаемый человек, бежит, как мальчишка, по подвалам за собственной женой.