Одно движение навстречу

Одно движение навстречу

Ты спрашиваешь «как дела»?
Зима. Из окон поддувает.
Сквозняк попутным не бывает,
хоть и похож на те ветра,
что нас носили по вселенной.
Всё тленно, mon ami,
всё тленно.

Светлана Корзун

Выходной опять пролетел на редкость бессмысленно, как сотни других до безобразия однообразных будней в последнее время.
Костя мог с точностью до минут предсказать, что произойдёт в его удручающе монотонной жизни сегодня, завтра, через десять дней, кроме поступков и удивительных вопросов трёхлетней дочки.
Люська, некогда любимая жена, во всяком случае Костя был в этом уверен последние четыре года, замечательная хозяйка, хорошая мать, настойчиво, агрессивно выстраивала стерильно правильную обстановку в доме и принудительно целесообразный быт, скопированный с образа жизни родителей.
Поначалу Косте нравилась чрезмерная хозяйственная активность жены, спланированный до мелочей дизайн каждого уголка, её привычки и образ мысли.
Теперь он понимал, что просто не придавал значения приторным обрядам чистоты, безукоризненному порядку, строгому соблюдению не им заведённых норм и правил жизни в ограниченном пространстве ипотечной квартиры, принадлежащей кому угодно, только не ему.
Костя множество раз пытался вспомнить, как познакомился с Люсей, был ли у них первый поцелуй.
В памяти навязчиво всплывала их первая ночь, совершенно случайная, ничего не значащая.
Был обычный квартирник по поводу сдачи очередного экзамена. Настроение как всегда в таких ситуациях подстёгивала возможность расслабиться.

Костя много пил, играл на гитаре, пел и танцевал со всеми подряд. Весело же.
Потом сознание выключилось, как электрическая лампочка. И наступило похмелье.
Утром юноша обнаружил себя безобразно обнажённым непонятно где в основательно измятой, пропахшей похотью постели.

Рядом в не очень аппетитной позе лежала смутно узнаваемая девчонка, сверкающая белизной пышных форм и откровенно бесстыдной открытостью интимных подробностей.
Костя хотел было тихо испариться, пока хозяйка пышного бюста и объёмных бёдер не заметила его присутствия.
Не вышло.
Сон девушки был весьма чуток.
Она раскрыла глаза, улыбнулась, раскрыла объятия.
– Проснулся, милый. Ты был великолепен. Не ожидала такого напора, такой прыти. Я так рада!
– Чему рада? Извини, мне, пожалуй, пора.
– Глупости. Сейчас будем завтракать. Но сначала душ. Одежду я выстирала и погладила. Ты был такой романтичный, такой пылкий.
– И всё же пойду.
– Зачем? Твои вещи мы всегда успеем забрать. Сегодня и отныне всегда я твоя, любимый. Ну же, иди ко мне.
– Прости, совсем ничего не помню. Как я сюда попал?
Через два месяца была свадьба Жуткое, пренеприятнейшее мероприятие.

Потом родилась Лиза.
Семейная жизнь постепенно вошла в привычку. Люся оказалась нежной, страстной, любвеобильной и безотказной. Всё же это лучше, чем ничего. Стабильность расслабляет.
Инициатором сексуальных забегов всегда была она.
Зато потом: то ли жена знала какие-то магические заклинания, то ли её искусные возбуждающие действия и впечатляющий темперамент оказывали стимулирующее влияние, Костя буквально проваливался в нирвану, после чего с трудом вспоминал, что было и как.
В себя приходил в насквозь пропитанной любовными соками постели с единственным желанием – отвернуться и спать.
С первого же дня Люся уверенно взяла на себя бразды правления.
Оказалось, что это очень комфортно – не задумываться о планах, их реализации и последствиях, тем более, что жизнь не стояла на месте, напротив, понеслась вскачь.
Жена сама нашла ему работу, сама решилась на ипотеку, сама… да-да – всё сама.
Подчиняться было удобно и просто, тем более что Люся уверенно покорила, можно сказать очаровала и его родителей.
Вроде бы всё хорошо, но что-то пугало, настораживало. С некоторых пор Костя понял, что семейная жизнь – совсем не то, что нужно для счастья. Ему было тоскливо и скучно от однообразия, предсказуемости и безликости существования.
То ли дело, вспоминал он в редкие минуты, когда удавалось избежать обязательного выполнения супружеского долга, а Люська, громко всхрапывая, засыпала, оставляя тютельку времени на приятные грёзы.
Костя, закрывая глаза, явственно видел очаровательно гибкий, соблазнительно манящий силуэт девушки-зажигалки, которая не безрезультатно искушала его на протяжении двух институтских курсов.
Бросить бы всё к чёртовой матери, найти её, повиниться.
Вот только как оставить маленькую проказницу Лизу, прелестную, очаровательную, озорную малышку дочь – самую большую любовь всей его никчёмной жизни?
Костя направлялся в магазин со списком – чего, по какой цене и какого качества необходимо купить.
По небу плыли кучерявые облака, напоминающие милые кудряшки дочурки, сквозь которые украдкой подглядывало за земной жизнью солнце. Под ноги падала красно-оранжевая кленовая листва, напоминая о бренности всего сущего, чирикали о чём-то своём неугомонные воробьи.
Проходя мимо кафе под открытым небом, уловив насыщенный запах свежее сваренного кофе, Костя не без ностальгического сожаления вспомнил отдых с Юленькой, той самой проказницей, которую по глупости променял на мужика в юбке.

Это было в Феодосии. Целый месяц бесконечного счастья. Такое невозможно повторить.

Тогда он был уверен, что любовь – это Юленька. Даже от имени её, которое смаковал как сладкий десерт, голова кружилась, и распускалось нечто удивительное внутри.

Глядишь на неё с трепетным восторгом, восхищаешься и любишь-любишь. Сколько угодно. Хоть целую вечность. Засыпал, обнимая, с ощущением, что смотрит любимая на него с обожанием и улыбается. Ночью просыпался оттого, что приснилась. А она рядом.

Только о ней и думал: губы представлял, взгляд особенный, ласковый, милый сердцу голос, удивительный запах. Даже уши оттопыренные, и тонюсенький шрамик на верхней губе с ума сводили.