Одной крови

Пролог

ВНИМАНИЕ: в книге присутствуют жестокие сцены убийства. 

Нельзя представить историю без оплошностей. Если бы когда-то не облажался Цезарь с Брутом, то мы могли бы подумать, что Цезарь бессмертный герой. Но он облажался.

Правило № 1: никогда не ошибаться.

Влага на бетонных стенах собирается в капли и стекает до самого пола, образуя лужи с белыми разводами белила. Мои тяжёлые ботинки скрипят при каждом шаге.

Никогда не допускать ошибок, чтобы выжить в мире злобных созданий. Можно вечно быть милым существом, но не смей говорить об этом другим.

Каждый мой шаг отражается от стен и разносится по спёртому воздуху коридора. Тяжёлый шаг – уверенность в себе.

Руки спущены вдоль тела. Они мотаются вперёд-назад. Каждый шаг – это уверенность в себе. Пистолет в руке – это уверенность в себе. Нож в руке – это уверенность в себе. Я и есть уверенность.

Туда-назад мотаются мои руки параллельно шагам. Замираю у двери и резким движением поворачиваюсь к ней. Снизу она в трещинах. Влага так же собирается каплями и стекает вниз. Дёргаю за мокрую ручку. С той стороны замок на цепи, но никто не спешит открывать мне. Стучу рукоятью ножа, но всё равно ничего не происходит. Хорошо. Ладно. Делаю шаг назад. Моя обувь скрипит. Доски под ногами скрипят. Оконные рамы в конце коридора скрипят от ветра. Здесь скрипит всё.

Одним ударом ноги вырываю цепь из стены. Лязг упавшего на пол замка и цепочки. Гнилой запах ударил в нос с лёгкой примесью сладости – пахнет лилиями. Стол перевёрнут, журналы разбросаны по полу, а стекло валяется рядом. В окне дыра, некоторые осколки висят вниз, с них так же стекает вода. Ветер колышет мокрые шторы, перед окном лужа. Трупный запах тонкой нитью тянется в ванную.

Под ногами шелестят журналы, хрустит стекло. На белом кафеле плесень и серые потёки. За клеёнкой черная тень и звук падения капель. Кап… кап… кап… кап. За ширмой воняет.

Кладу пистолет в умывальник, зажимаю нос рукой и кончиком ножа отдёргиваю ширму.

Мертвое тело висело под потолком на цепи, оно вздулось, с него капает вся возможная трупная жидкость. Живот девушки вспорот от лобка до рёбер, а на груди еле понимаемо вырезаны слова: «Сегодня выиграл я». Чуть ниже были поплывшие цифры: 11:9. Я проигрывала. Опоздала.

По вздувшемуся телу стекали капли и капали в ванну с водой. На воде плавала пленка жира. Кусочки отгнивали и падали вниз. Из-за запаха слезятся глаза, но, когда отступаю назад, огромный кусок отваливается от неё и падает в жидкость, что теперь напоминала кисель. Эта вонючая дрянь обрызгала мои джинсы и ботинки. Глаз выкатился из глазницы: в ней во всю орудовали черви, а глаз мотался туда-сюда.

Снова этот больной ублюдок опередил меня.

Достаю телефон и пишу Саше этот адрес. Не проходит и десяти минут, как за разбитым окном появляются патрульные машины. Сам Саша выбегает из машины и несётся ко мне. Его шаги такие же громкие, но частые. Он всё ещё бежит. Саша появляется в дверном проёме и застывает.

 - Мы снова опоздали, - проигравшим тоном выдыхает он и, когда глаз висевший до этого, обрывается и падает в кисель из трупа, его выворачивает в унитаз.

Все остальные пришли немного позже. Все они взглядом обвиняли в случившемся меня. Их мало волновало, что убийца не я, а мой брат, им просто нужно было найти козла отпущения.