Огонь и лед

Часть первая. Делирий

Лети, лети на жаркие огни,
Не думай даже медлить, сомневаться.
Влюбиться в холод глаз, изгиб ресниц,
Мучительную нежность тонких пальцев –
Верх безрассудства, кажется, но, что ж,
Особый шарм есть в этом безрассудстве.
«Спаси меня, а, хочешь, уничтожь,
И пусть отчаянно куда-то сквозь несутся
Часы и годы», – хочется сказать,
Но снова получается лишь «здравствуй».
И в этом «здравствуй» – буря и гроза,
Предчувствие и страсть запретных странствий.
Обнажены все струны, только тронь –
Случится, что «должно случиться с каждым».

Пока не поглотил тебя огонь,
Лети, мой мотылёк, лети.
Пока что.

(Наташа Хедвиг)

Глава 1

Северный ветер бился в стекла и завывал, как раненое, оставленное всеми животное. Мама задернула темно-синие шторы и присела в свое кресло-качалку – отец смастерил эту причудливую вещицу ко Дню Рождения моей младшей сестры Сэрры. Это было, кажется, года четыре назад, если не больше.

А может, даже меньше.

Когда папу призвали на фронт Ледяного Короля, он обещал, что вернется уже через несколько месяцев.

«У нас не объявляли военное положение, цветочек, призыв – чистая формальность», — он говорил маме, пока маленькая Сэрра спала в своей люльке, а я помогала собирать потрепанную дорожную сумку. Помню, отец взял немного – еду, воду, несколько чистых рубашек, два свитера, нижнее белье и гигиенические принадлежности. Лезвие для бритвы, платок, гребень… Мама аккуратно сложила все эти вещи, с ее лица не сходило выражение безграничной печали. И хоть папа улыбался, как улыбается полуденное солнце в светлые августовские дни, в его глазах отражалось какое-то странное чувство. Четыре года назад я ещё не понимала, что это было.

Потом поняла.

Безысходность.

Мы жили в небольшой деревне, которая пристроилась на северной оконечности провинции Хэн – новости из центральных городов доходили до нас очень медленно, о светской жизни мы почти ничего не знали. Балы, роскошные платья, разговоры с чашечкой элитного чая… Для нас, деревенских, высокоинтеллектуальные беседы и политические дебаты – пустой звук. Все, что мы знали, умели и когда-либо делали – примитивная физическая работа: уборка, стирка, охота, торговля на рынке, возделывание полей...

И, конечно, никто не предполагал, что призыв на фронт – это не просто дань уважения Ледяному Королю или старая традиция Ледяного народа. Даже после этого весьма странного и неожиданного события, отнявшего деревенских мужчин, в наших жизнях ничего не изменилось, а время словно застыло в одном интервале.

Папа не смог сдержать свое обещание.

Он не вернулся через несколько месяцев.

Больше мы его не видели.

Я думала, исчезновение отца сломит маму, но ее, кажется, ничто не способно было сломать. Она горевала молча, сидя у камина, окружив себя отцовскими подарками и любыми предметами, которые хранили в себе отголоски счастливых воспоминаний. Я помогала как могла: нянчилась с Сэррой, убиралась в доме, пыталась готовить (хотя у меня никогда не получалось), стирала одежду… Маме понадобилась всего-то неделя, чтобы справиться с ужасной новостью – папы больше нет. Не было слез, истерик, причитаний, мрачной скорби…

Но наша жизнь неумолимо менялась. Неумолимо и так… неотвратимо.

Я жила на Ледяных островах Эйс-Нора, в стране магов, повелевающих холодом и морозом, но моя стихия – огонь. Мама рассказывала, что с первым криком я подожгла простыню, а потом беспощадно сжигала все пеленки, да и еще хлопот доставляла немало. Лезла, куда не просят, била коленки, а один раз даже умудрилась сломать ногу. Мама хваталась за голову и не знала, что со мной делать – с шумным, непоседливым, чрезмерно любопытным ребенком. Она говорила, что мой дар сродни проклятью: все горит, пылает, температура тела слишком высокая, морозы совершенно не переношу…

Но папа любил его. Он любил мою стихию, потому что сам был родом с Огненных островов Файер-Холла.

Папа всегда восхищался моим даром – он мог часами рассказывать про народ Огня, их обычаи и традиции, а когда я подогревала стаканы чая, просто сжимая их в руках, отец чуть ли не до потолка подпрыгивал от восторга. Он называл меня огневичком – в честь ярко-оранжевого цветка, который растет исключительно на Огненных островах.

Через два месяца после ухода отца нашу деревню посетила Королевская гвардия. Маленькие населенённые пункты патрулируются редко, основные военные силы сосредотачивались в Централе – районе, где проживают монаршая чета и все древние роды Ледяных земель. Именно поэтому наш староста, старик Шенор, очень удивился, когда в его домик ни с того ни с сего заглянул капитан и попросил сообразить какой-нибудь ночлег для своих людей. Ледяных воинов, помнится, разместили в старом сарае, который стоял у дома леди Алензи и продувался всеми ветрами на свете.

Королевская гвардия – ходячие глыбы льда и холода. Их доспехи выплавляли из особого металла цитрозона, который внешне походил на переливающийся мутноватый лед, а по прочности ничем не уступал алмазам. Поговаривали, что эти доспехи, особенно нагрудник, невозможно было пробить обычным оружием, но магия огня могла расплавить поверхностные слои и добраться до груди. А потом – до сердца. Я помню их: четыре дюжины высоких мужчин в красивых, сверкающих доспехах, шлемах с прорезями и с длинными, обоюдоострыми мечами. Они шествовали по нашей деревне с такой торжественностью, словно бы вышагивали в строю на Королевском пиршестве. Все сельчане повысовывались из своих домов, чтобы взглянуть на воинов, защищавших Ледяной народ и обеспечивавших мирное существование.