Огонь ядовитого ветра

Тайны вечной мерзлоты

Неудачи на этой летней вахте сыпались на бригаду одна за другой. Большинство рабочих оказались случайно завербовавшимися новичками — приехали сшибить деньжат — за плечами ни знаний, ни опыта, а Север не терпит неумелого обращения, да и с вечной мерзлотой шутки плохи, не очень-то отдается она неопытным рукам. Промерзшая земля словно смеялась над ними: на одном месте приходилось подрывать грунт, на другом — на оттаявшей почве проседала установка, на третьем — перегревались головки бура, и слишком быстро отрабатывался охлаждающе-смазочный раствор. Драгоценное время короткого полярного дня уходило впустую.

Вплоть до двухсот метров вглубь бур упрямо вытаскивал из всех без исключения пробных скважин только лед вперемешку с грязью, дальше шла пустая порода и окаменевшая глина, а ведь предварительные геологические расчеты показывали, что именно этот небольшой островок архипелага имеет наиболее древнее вулканическое происхождение, нежели основные хребты Пай-Хойско-Новоземельной системы. А значит, именно на этом месте в невообразимой глубине трехсот километров миллионы лет подряд могли происходить процессы преобразования магматического расплава в тяжелоуглеродные кристаллы. В самом пекле. Пока при очередном разделении материков их не вынесло в кимберлитовых газовых камерах ближе к поверхности планеты, а вечная мерзлота надежно хранила долгие тысячелетия. Однако образцы грунта, взятые на предельно-доступной для бура самоходной установки глубине, почти шестьсот метров, оказывались всего лишь кусками мергеля — породы похожей на известняк, или аргиллита — глины, за миллионы лет превратившейся в камень под давлением поверхностных слоев земли. Ничего, похожего на перидотит — породы, которая указывает на наличие кимберлитовой трубки.

Почти месяц ушел на корректирование плана-прогноза, поисковое и разведочное бурение, постоянные перемещения установки с одной части острова на другую, пока в один прекрасный день вслед за буром из скважины не вырвалось смрадное дыхание земных недр. Огненной стрелой в небо вырвался метан, и три дня подряд из глубины скважины вырывались все новые его запасы. Огонь гулял по равнине вонючим адским пожаром, уничтожая низкорослые деревца и яркие ковры тундровых цветов, окончательно искорежив далеко не новую самоходную буровую установку. Разбуривание пришлось прекратить, не успев как следует начать и дожидаться, пока не поступит дополнительное оборудование, но горный инженер Арефьев радовался пожару — скопления газов: азота, углекислоты, метана и водорода говорили о возможном наличии кимберлита. Работы нужно продолжать в этом месте, пробовать углубиться до восьмисот, и, если повезет — в следующий раз пойдет нужная порода, можно будет сообщать на материк об успешно проведенной разведке.

Вечером, перебирая камни, выброшенные взрывом из глубины, Арефьев с удивлением задержал взгляд на металлическом пятне, блеснувшем из обломка аргиллита. Из ящика была извлечена лупа, и металлическое крохотное пятнышко инженер рассматривал, пока не зарябило в глазах. Кусок окаменевшей глины скрывал нечто странное: непонятное, непостижимое. Откуда?! Да нет, такого быть не может! Не поверив своим глазам, Арефьев осторожно отбил молоточком породу, отделив ее от металла. Каменная глина нехотя, но поддалась — в тепле аргиллит становился более мягким, крошился на пол, высвобождая артефакт, который бережно хранил многие века. Изыскатель застыл с молоточком в руке. Что же они отрыли здесь? Неужели следы древней цивилизации? Каким еще образом могло попасть на глубину шестисот метров ювелирное украшение?

На ладони лежало кольцо — значит, разведку придется сворачивать, пока здесь будут работать археологи. Это не очень хорошо: северное лето короткое, а зимой здесь все скует пятидесятиградусный мороз, и придется работать в сложных погодных условиях, а зима начнется уже совсем скоро. Взгляд инженера вернулся к находке. Какой неведомый мастер сотворил подобное чудо? В какие незапамятные времена? Все, что могло прийти в голову — это лишь нелепые версии о древней Атлантиде, которая, по последним предположениям ученых, при разломе материков как раз могла оказаться именно здесь: возможно, еще какой-нибудь из островков архипелага хранит древнюю тайну легендарной цивилизации и является крохотным осколком того самого острова. Инженер не мог отвести глаз от нетерпеливо клубящегося тумана внутри камня. Странный минерал: за всю свою жизнь Арефьев ни разу не встречал ничего подобного — молочно-белый вихрь крутился под круглым куполом, неистовствовал, словно рвался наружу. Он протер кольцо тряпочкой, удалив комочки глины, покрутил находку в руках и улегся в постель. Заснуть полярным летом не так-то просто, хоть и устал, как собака — организм не воспринимает светлые сумерки за ночь. Инженер вздыхал и ворочался, взгляд, помимо воли, возвращался к таинственному артефакту, который остался лежать на столе.

И все-таки, откуда в вечной мерзлоте могло взяться кольцо? И не погнулось за столько лет, сохранилось, как новенькое, и камень такой странный — незнакомый камень, прямо скажем. Стыдно, товарищ Арефьев! Стареешь что ли? А ведь раньше любой минерал определял, стоило только взглянуть — этак скоро скажут, мол, пора на пенсию, отработал свое!

А мысли, дикие, бредовые все лезли в голову, от усталости, наверное.

Что за земли лежали в этих местах многие тысячи лет назад? Гиперборея? А может, Атлантида? Куда там, отнесло их после раскола Лемурии, или нет, кажется, Лавразии? Пангеи? Неважно. Это же какая историческая ценность, и археологическая! И просто ценность, неопределяемая в условных единицах. Сколько могут отвалить за него на самом плохоньком аукционе — да одна только стартовая цена уже!..

Арефьев вспотел под одеялом, сел на кровати, протер глаза. Какой уж тут сон?! О кольце никто из ребят не знает, иначе ему не принесли бы этот камень. Ну что ж, капризница-судьба столько лет потешалась над ним, но все же сжалилась и предоставила шанс поднять деньжат, а такие чудеса два раза не выпадают. Перед мысленным взором разноцветным калейдоскопом переливались возможные, почти досягаемые перспективы — досягаемые для тех граждан, которые не сомневаются по разным пустякам, а смело ловят Удачу за ускользающий шлейф красивого платья. Вот они — протягивай руку и бери! Опять же, если рассуждать логически: кольцо — это клад, который полагается сдать в соответствующие органы и ждать свои законные двадцать пять процентов. Смешно! Арефьев усмехнулся. Просто так взять и подарить государству чертову кучу условных единиц, а дождешься ли свои жалкие проценты — еще вопрос! Да что себя обманывать, конечно не дождешься. Нет-нет, играть в азартные игры с государством могут только непроходимые дураки! Надо еще оценить у знающих людей это колечко, может, оно и не стоит ничего. А сдать всегда успеет.