Огонёк

1

Она сияла. Там, далеко внизу, мерзли на белом покрывале маленькие человечки.

Хрупкие. Наивные. Глупые.

Они строили укрытия от холода. Стаскивали ветки. Прятались в темных дырах гор и холмов.

Обычно. Этих было всего несколько. И они отчего-то никуда не прятались.

Если бы она могла видеть эти земли днем, то знала бы, что люди изгнаны из племени.

Их было жаль. Но она могла лишь сиять. И смотреть.

И она смотрела. Смотрела, как жался к матери маленький ребенок. Девочка. Она что-то рассказывала, старательно, увлеченно. Не плакала. Не жаловалась. Но звуки дробились. Сыпались в холодный воздух мерзлыми ледышками. Дрожали маленькие руки. Не попадал зуб на зуб…

А она сияла. Она должна была равнодушно сиять с небосвода, высокого, темного, щедро сыпавшего на людей холодный белый снег.

Но этого ребенка было жаль. Жаль до слез. Горячих, пекущих глаза. Незнакомых и непонятных.

И слеза ее горячая упала, сорвалась вниз — на холодную детскую ладошку.

И упав, обернулась пламенем. Но тот огонь не обжигал, играя на маленькой ладошке: искрился, переливался горячим цветком. И согревшаяся девочка смеялась, глядя на игру рыжеватых языков пламени — лепестков небесного цветка.

Это были добрые люди. Они не спрятали, не укрыли чудо, а поделились им с собратьями. Много добра и волшебства принес людям тот огонь. И звезду в благодарность стали чтить и любить. Более всех. Даже более богов. Боги разгневались и изгнали звезду с небосклона, обратив огненным цветком.

Но ее невольный дар распространился уже по всему миру. И, потеряв небесный пьедестал, она получила весь мир.

С тех пор много воды утекло. Огонь потерял былую волшебную силу. Обратился уютным теплом в очаге, светом в окнах родного дома… А порой — непокорной, разрушительной стихией.

Но, говорят, с той далекой поры, когда с небосклона падает звезда, где-то на земле неизменно расцветает волшебный цветок. Необыкновенный. Алый-алый. Он исцеляет любые хвори. Исполняет любые желания…

Вот только найти его может далеко не каждый.

За спиной раздался глухой стон.

Молодая девушка вздрогнула, отвлекаясь от темного звездного неба за окном, задернула штору и поспешила к лежащей на кровати девочке.

Та, бледная, как известняк в карьере неподалеку, металась в бреду.

Какой злой дух потащил ее собирать цветы там, где еще вчера гремели выстрелы и боевые заклинания?

Старшая прикрыла глаза, сжала переносицу двумя пальцами, останавливая ненужные слезы. Боги, о чем она думает? Какая теперь-то разница?

Она весь день не отходила от Дары. Поила. Стирала липкий холодный пот…

А в голову лезли всякие глупости. То бессмысленные вопросы. То, вот, легенда.

Впервые сказку эту Злата услышала от их добросердечной соседки — бабы Веды. Старушка старалась тогда хоть как-то отвлечь осиротевших детей. Дара в то время была совсем крохой…

Сзади, чуть слышно скрипнув старыми половицами, подошел Ждан, спросил шепотом:

— Как она?

— Без изменений, — так же тихо откликнулась Злата, не отводя глаз от постели, привычно подавив зарождающийся всхлип. — Баба Веда говорит, что это тоже хорошо.

Ждан молча обнял сестру за плечи.