Огоньки

I глава

Я бежала домой со скоростью ветра. День выдался солнечным и ясным, что заставляло меня улыбаться ещё шире. Ни облачка на небе, деревья надели свои зелёные наряды, а серые клумбы у домов пополнились россыпью разноцветных цветов. Дул лёгкий ветерок, нежно лаская лицо. Мимо проносились высотки, которые раньше казались мрачными и блёклыми, но сегодня даже они искрились и светились, отражая лучи солнца.

Только таким можно увидеть город после последнего дня в школе. А впереди лето: безудержное веселье, увлекательные поездки в разные точки мира и расслабляющий отдых. Три месяца без школы, о чем ещё может мечтать любой подросток. Я уже чувствую теплый песок под ногами или прозрачно-голубую воду, которая щекочет мои ступни, а может, каменистый берег, скалы и мелкие камушки, жадно впивающиеся мне в пятки. Неужели всё это совсем близко, рядом, буквально стоит протянуть руку, и ты попадёшь на Карибы, Багамы, а может даже Гавайи.

Мечты мечтами, но так не хочется возвращаться в реальность. Пора очнуться. Я в Петербурге, где солнечный свет – большая редкость, что уж там говорить про жару. Пожалуй, стоит насладиться этим днём, словно ты на курорте на островах посреди океана.

Я замедлила шаг, когда приблизилась к парадной двери. В доме было душно и жарко, как в парнике.

Я – Мария Розалин Трэмбол – и моя семья жили в одной из самых прекрасной и дорогостоящей высотке, которая просто сияет своими зеркалами от солнечного света. Мне иногда кажется, что во всем городе меньше зеркал, чем на фасаде нашего дома. На самом деле, дом действительно очень красивый, но лично для меня, он слишком открытый, и при большом количестве зеркал я чувствую себя немного неудобно, будто за тобой следит не одна пара глаз. Видно из всех уголков здания, что там происходит. По-моему, это нарушает личное пространство человека.

Я поднялась на лифте на последний этаж высотки – пентхаус. В квартире работал кондиционер, и прохладный воздух дунул мне в лицо.

В кухне были слышны смех мамы и моей тёти Элеоноры. Мою маму зовут Розалин Эллиос. Она бизнес леди кампании кухонной мебели «Kitchen From Rosy». Но интересно то, что с кухней мама абсолютно не дружит. Готовить она не любит, считает это лишней тратой времени, поэтому едим мы привозную еду из ресторанов. Я к готовке равнодушна, а вот папа – Роберт Трэмбол - горит желанием что-нибудь приготовить при виде плиты и сковородки. Но призвание у отца другое – это стройка. Он ведет многие проекты по постройке памятников, культурно-досуговых центров и всё в этом роде. В детстве, из игрушек он покупал мне часто конструктор, а я любила строить замки для принцесс, представляя, что когда-нибудь буду жить в нем.

- Маша, это ты? – послышался веселый голос мамы.

С тётей они могут сидеть и попивать чай сутками, пока сам чай не закончится. Тогда они собирают вещи и идут к тёте, с той же целью.

- Да, - звонко ответила я, бросив сумку с учебниками на пол.

Сняв верхнюю одежду – школьный пиджак – я направилась на кухню, откуда шёл приятный запах травяного чая.

Мама и тётя сидели за стеклянным столом, на котором стояли фарфоровые чашки с золотой каймой и чайник с хрустальным носиком. Также, на блюдце были высыпаны шоколадные конфеты в разноцветных обёртках. Две подруги о чём-то оживлённо болтали, часто поднимая чашки с чаем и поднося ко рту.

Роза, не поднимая глаз, спросила:

- Как закончила год? Четвёрки есть?

Я не удивилась такому вопросу. Мама слишком много требовала от меня, она нередко устраивала истерики из-за моей успеваемости, друзей, а иногда даже интересов и увлечений. Но папа всегда старается погасить пламя, разгорающееся между нами во время ссоры. Мама выдвигает всё больше аргументов, что я, мол, не задумываюсь о своём будущем, а я, как и все подростки, начинаю всё крушить, кричать и бросаться непристойными выражениями. И такие конфликты случаются у нас в семье два, а иногда и три раза в неделю. Последний месяц, я стараюсь пересекаться с мамой как можно реже, но даже из-за этого у нас возникают ссоры.

- Большинство четверки, но мне сказали, что среди всей параллели я почти лучше всех учусь.

Она подняла на меня свои чисто голубые глаза, а на лице появилась белоснежно-белая улыбка. Недобрая улыбка. У тёти покраснели уши, она явно почувствовала, что мама на гране срыва. А я была спокойна, хотя это немного не правильно.

- Почти?! Как это, почти?! Маша, ты хоть знаешь, что слово «почти» не должно присутствовать в разговоре со мной. Либо ты самая лучшая, либо самая худшая.

- Тогда я самая худшая, - закричала я и громкими шагами направилась к себе в комнату.

- Мы не договорили, ты…

- Зато я договорила!

Я с размахом хлопнула дверью. Злоба и ненависть терзали мою душу. Как же мне это надоело! Надоело, что она мне постоянно перечит. Надоело, что я действительно стараюсь, а она этого не замечает. Надоело то, что я хочу ей угодить, надоело стараться!

Я вздохнула всей грудью и подошла к письменному столу цвета слоновой кости. На нем стоял стеклянный террариум, в котором наслаждалась своей беззаботной жизнью, сидя на камушке, очаровательная, милая черепашка. Она лениво вытащила свою голову из панциря и открыла маленький ротик.