Охота

Охота

Сегодня тот самый день. Часы показывают двадцать тридцать. Пора собираться. Немного побаливает затылок, но это для меня уже привычное состояние. Сегодня я должна выглядеть сногсшибательно. 

Сначала лицо. Вечерний макияж.  Глубокие коричневые тени, махровая тушь. Яркие пятна румян на скулы. Помада: фуксия или бордо? Останавливаюсь на второй. Такой же лак. Волосы распускаю, и они струятся по спине темным блестящим водопадом. Все-таки, есть что-то в этом лошадином шампуне! 

Долго и придирчиво выбираю белье. Вот это подойдет, сливового тона, шелковое.  Теперь чулки. Не понимаю, что сексуального находят режиссеры, снимающие эротику, в чулках на поясе. Они,  как минимум, на четверть зрительно укорачивают ноги. То ли дело – чулки на резинке с ажурным верхом! Они доходят до самого основания ноги, и не только украшают, но и стройнят. Кто-то жалуется, что они могут сползать. Ничего подобного! Нет, конечно, если ножки, как карандаши, то да. А на нормальных женских ногах сидят, как влитые. 

Платье тоже бордового оттенка, на тон светлее губ, с серебристым, как изморозь, узором. Закрытое, всего лишь на пять сантиметров выше колена: я не должна производить впечатление доступной женщины. Капелька духов. Светлый плащ и туфли на высоком устойчивом каблуке. На шпильках ходить по ночному  городу проблематично. Я готова. Беру сумочку, в которой только три вещи: косметичка, кошелек с деньгами и ключами и нечто, завернутое в целлофановый пакет. 
Выключаю свет и раздвигаю шторы. Полная луна с любопытством заглядывает в окно и освещает мне путь до самой двери.

На такси ехать двадцать минут. Выхожу на противоположной стороне дороги. Я всегда танцую от печки, то есть от этой подворотни. Одиннадцать часов. На улице пустынно. Только у газетного киоска курит человек. Что он тут делает в это время? Вроде, никого не ждет и никуда не торопится…  Я наблюдаю за ним и медленно подхожу. Как же меня заводит, когда мужчина курит! Когда затягивается, держа сигарету в уголке рта, а потом выпускает дым, и взгляд у него отсутствующий... и сам он в мыслях где-то далеко...  

Но к делу. Я достаю из кармана плаща пачку сигарет, беру одну и прошу прикурить.  Мужчина с готовностью щелкает зажигалкой.  А он довольно симпатичный…  Я начинаю всхлипывать, у меня дрожат руки.  Два курса театральной студии не прошли даром. Он интересуется, что случилось. Ах, у меня такое горе! Мой бывший муж, чтобы мне напакостить, испортил замок, и теперь я не могу попасть домой! Он мне не поможет открыть дверь? 

Незнакомец улыбается: всего-то? Конечно, он с радостью! Ему уже хочется опекать эту глупышку, которая делает трагедию из такого пустяка! А он сам живет где-то недалеко? Не в том вон доме? Нет? Понятно. И я веду его «домой». Все окрестные подъезды давно изучены мной на предмет наличия домофонов и кодовых замков. Я веду его в тот подъезд, шифр которого знаю. 

В парадном темно, свет горит только на площадке третьего этажа. Я снимаю плащ (он же светлый!), и вешаю его на открытую дверцу почтового ящика. В глазах мужчины загорается огонек: он думает, что понимает...
В нише возле лифта наощупь достаю из целлофана в сумке небольшой кинжал,  одним движением перерезаю спутнику горло, вытираю оружие о его же одежду, вкладываю в ножны и ухожу, захватив плащ. Если на платье и попали брызги крови, то их не видно. Красное на красном... На все – пара минут. Он хрипит мне вслед, а потом затихает. Завтра, а может быть, еще сегодня, его найдут. Но меня никто не видел... 

Я рада, что выполнила задуманное. Я горда этим в очередной раз. Нет, возможно, он и не тот, кто год назад подкараулил меня таким же поздним вечером, когда я возвращалась с работы, зажал мне рот и потащил через эту подворотню в кусты у старого, обшарпанного здания. Я не могу вспомнить его лицо. 

Возможно, он и не тот, кто так ударил меня головой о стену, что я потеряла сознание. А когда пришла в себя – он насиловал меня, грубо, больно, по-скотски. Острые камни впивались мне в спину, разбитая голова кружилась, к горлу подступал ком тошноты, но я боялась пошевелиться и открыть глаза. 

Закончив, он поднялся, и сквозь полуопущенные ресницы я видела, как он раздумчиво смотрит на меня. Я боялась, что он меня убьет, но он, наверное, и так посчитал меня мертвой. А я выжила, правда, головные боли стали мучить. Теперь я существую только местью. Если сегодня был не он – я все равно его найду. Кинжал, который достался мне от прадедушки – морского офицера, – всегда со мной. С каждым разом мои движения становятся  все более уверенными и отточенными. Ему не уйти. 

Я еду домой в такси и думаю, что в следующее полнолуние на улице будет уже прохладно. И тогда я надену свое любимое трикотажное платье – цвета шоколада, с асимметричной оранжевой продольной полосой. Оно такое эффектное!