Оковы для Мотылька

Пролог

Порлог

Тихо и печально в богатом и когда-то весёлом доме семейства Раашили. 
Везде: во всех уголках обширного дома, тенистого двора только и были слышны вздохи да громкие рыдания домочадцев первослужителя. Особенно шумно было у фонтана. Здесь столпилось много женщин. Они наперебой старались показать, как близко их сердцу горе самого Наталия Раашили.

- О, если бы у нас была хоть какая-то надежда, увидеть снова нашу девочку счастливой, с улыбкой на губах. - Восклицала, ломая руки седая лирийка.
Но рыдания помешали ей закончить свою речь, а ей так хотелось рассказать о том, с каким восхищением заглядывались на молодую девушку прохожие, когда она чинно, придерживая края подола, выступала по мощным улочкам Приски со своей старой няней в окружении доблестной охраны. Ей так хотелось поведать и о том, как она спасла ее от голодной смерти, не пройдя мимо безродной нищенки. Взяла ее в дом, на посылки, дала кров и еду.  Но все, что могла эта старая лирийка, так это биться с тоски головой о край мраморного бассейна глотать солёные слезы. 

- Ее мать умрёт от тоски, - сказала еще одна лирийка, присев на холодный край бассейна и поправляя лиру*. 

- Ревекка, любимая служанка госпожи, передавала с грустью, что ее госпожа так и лежит до сих пор без чувств, после прочтения того злополучного письма. - Произнесла третья лирийка, поглядывая, сквозь ветки цветущего персика на хозяйский балкон. - А ведь Малха, служанка в Грассовом доме, рассказывала тайком о том, что и их младшую госпожу отдают замуж за варвара, описав его так - что и кирпич имеет больше эмоций на лице, чем эта зверюга. - Передернув плечами закончила она.