Олеся

Глава 11. Про потерянную память.

Все последующие дни были неспокойные и Леся не могла не заметить, что происходит что-то странное. Борна стала исчезать чаще и на дольше, отчего часть всех дел перешло к Лесе, а появляясь, принималась ее учить готовить зелья, врачевать и пользоваться магией (для девушки удобнее было ее называть так, а не на манер Борны – силами природы). Но это не было чем-то из ряда вон выходящего. Странностями стали повторяющиеся толчки земли. Иногда слабые, а иногда и посильнее, что аж устоять на ногах становилось невозможным. Они были редки, но повторяющиеся. И с каждым разом Борна все больше бледнела и нервировала.

Теперь Леся сама готовила практически все виды зелий, мазей или настоек (благо книга с рецептами находилась на кухне). Она договорилась со знакомыми земляными гномами о доставке овощей прямо к ней домой, для этого девушке понадобилось приготовить уйму зелий чтоб задобрить их. Но сложнее всего было врачевание. После того, как она смогла впервые связать сознание с животным и получить эмоциональный ответ, Борна отдала легкие травмы ей. То ли Леся не замечала раньше, то ли страдающих стало прибывать все чаще и больше. Они, в основном, жаловались на отравление и тошноту. Поначалу, правда, было тяжело разобраться, чего от нее хотят по одним эмоциям, но со временем Леся научилась разбирать и слова. Это было удивительно!

Леся часто пыталась добиться от Борны ответа на счет землетрясений, но та отмалчивалась и начинала новый урок. Девушка быстро схватывала все новое и уже умела создавать огонь, капли воды, восстанавливать только что поврежденное. За этим последовало создание неживых предметов. Живое существо принципиально создать не возможно, но преобразовать слегка при желании можно. Со временем они перешли к перемещению в пространстве мелких объектов. Это оказалось сложнее. Но самым важным, по мнению Борны, оставалось общение с живыми существами. Каждый день Леся практиковалась в лечебнице, а иногда выходила с Борной в лес и пыталась найти контакт с диким хищным зверем. Главное – дать понять, что ты не опасна для них, затем восстановить зрительный контакт и войти в сознание существа. Это уже было легко. Опыт, накопленный в больнице, давал о себе знать.

Прошло немало времени, когда Леся переняла у Борны большинство забот по Дому. Сама женщина за последнее время осунулась, у нее появились мелкие морщинки на лбу, уголках глаз и рта, движения замедлились, а время сна увеличилось. Это беспокоило Лесю, но домашние хлопоты не давали возможности сосредоточиться на этом, тут хотя бы время выкроить, чтобы сбегать на озеро скупаться и позагорать, или наведаться к дедушке трутфелю. Он, наверно, сильно обижается: девушка не заглядывала к нему уже около двух месяцев. Точнее сказать нельзя, календаря-то нет. Да и какой календарь – лето круглый год!

Леся все же решилась разок вырваться. Закрыла лечебницу, чтоб не толпились звери, и убежала в лес. Старый трутфель, как всегда, находился среди корней. Несмотря на солнечные дни, в его норе было темно. Дедушка сильно обрадовался ей, и первое, что сделала Леся, это пожаловалась на Борну.

– Сижу целыми днями в больнице, еле успеваю покушать. Больных приходит уйма. А Борна! Хоть бы зашла. Она, наверно, уже забыла дорогу туда.

– Не соит так, досенька, – отвечал трутфель.

– Дедушка, что происходит? – взволновано спросила Леся. – Я чувствую, что лесу плохо, но не могу понять почему. Борна молчит, но я то вижу, что она знает.

– Витно, у нее на то свои плисини.

– До этого она делилась со мной всем.

Леся грустно рассматривала корни.

– Дедушка, можно спросить?

– Конецно, доцка. Цем моху, помоху.

– Что это за землетрясения? Раньше ничего подобного не было. Это появилось совсем недавно… У Дома что, проблемы?

Трутфель промолчал. От него расходились волны растерянности. Леся легко их уловила. Он хотел сказать и не мог.

– Мосно и так скасать, – уклонился он от ответа.

– И ты туда же. Я же должна знать, как будущая Хранительница.

То, что она все же станет следующей Хранительницей Дома, всем в этом мире известно, и только Леся недавно догадалась сама, что у нее и выбора то не было. Борна изначально собиралась ее обучить всему необходимому. Но Леся не обиделась. Она сама с удовольствуем останется тут.

Видя, что дедушка и не думает говорить, Леся стала раздражаться. Обидно, когда близкие скрывают что-то важное от тебя.

– Дедушка, я не могу так, – запричитала она. – Я же чувствую это беспокойство леса. Мне тоже плохо, пойми меня.

– Я понимаю, но тал опесяние.

– Борне?

– Та, – кивнул трутфель. – Но это лати твоехо плаха. Сецясь тепе хлавное науциться, а с плоплемами хланительниця ласпелеця. Ты тут не потьмоха. Исвини.

Леся обиженно встала, насколько позволяли ей корни над головой.

– «Исвини» не поможет.

И ушла.

Оставив позади несколько кедров, Леся остановилась, злясь на свою несдержанность, и резко затаила дыхание. Ее успевшее обостриться предчувствие подсказывало, что к ней приближалась опасность, и очень быстро. Забравшись на ближайшее дерево, она стала ждать. Вмиг на плечах и голове появились маленькие желтоглазые трутфелята.