Олимпийский чемпион.

Олимпийский чемпион.

Родной Город встречал неласково.
Легким утренним заморозком и студёным, насквозь продувающим ветром с Дона. Железнодорожный вокзал лучшего на земле Вечного города – Ростова на Дону.

Раннее утро.
Выползаем с поезда под грузом всевозможных сумок и двух неподъёмных солдатских сидоров.
Везем собой все, чтобы перегнать машину с базы в часть.
Время – лихие девяностые. Купить на трассе чего нибудь - невозможно. Только шашлык на каждом углу и проститутки.
Поэтому и тащим с собой и домкрат – десятитонный и подкачку и водительский инструмент. Отдельно канистры. Тосол, моторное и трансмиссионные масла. Все это не поднимет и пара верблюдов.
Со мной водитель – рядовой Рогозин. Шустрый годок с города Александров. Работал на тамошнем телевизионном заводе – настройщиком.
Что его в ДОСААФ в автошколу черт дернул пойти учиться на водителя – сам не знает.

«Товарищ старший лейтенант – патруль» - докладывает Паша.
« Начальник патруля – майор Ермаков. Ваши документы» - представляется майор. Свежевыбритое лицо, спокойные, выспавшиеся глаза. У меня не такие. Красные от бессонницы, как у кролика в период размножения.
В командировках - месяцами.
Запах неизменного одеколона – Шипр. Значит, стригся и брился в парикмахерской Военторга.
Шинель, портупея, начищенная с пряжкой ремня, сапоги блестят солнцем. Как на картинке из общевойскового устава.
И мы два оборванца в вечной полевой форме.
Хотя и выклянчил у начальника вещевой базы хэбэшку пятнашку - трехцветку и невиданные здесь - ботинки берцы.
Правда, вчера брился, в туалете общего вагона. Или позавчера?
Внимательно смотрит документы.
«Старший лейтенант Быхшин Игорь Валерьевич» - внимательно смотрит в лицо.
« Следует для получения автомобильной техники, узлов и агрегатов.
Наряд ГАБТУ. Номер части, убыл. С ним следует..
Товарищ рядовой Ваш военный билет».
Начитался видно – повести "Момент истины", вот и мнит себя контрразведчиком.
« Пистолет ПМ, номер, шестнадцать боевых патронов. Покажите пистолет» - потребовал он.
" Не имеете права". И добавил - "Не дам. Попробуйте забрать" - коротко и ехидно ответил ему. С блеском злых глаз.
Опять заныл - « Делаю Вам замечание, товарищ старший лейтенант».
« Товарищ майор, разрешите Вам пару слов, так один на один».
И говорю майору в сжатой форме то, что обычно думают армейцы о представителях потешных войск.
Его лицо меняется, взволнованно вдыхает воздух.
« Вынужден Вас задержать и доставить в комендатуру».
Пытаемся взять все вещи разом. Рявкнул на патрульных солдат: « Взяли вещи и за мной. Вперед».
Караван трогается.
У майора обиженное лицо.
В железнодорожной комендатуре дежурит Серега Ларионов. Капитан. Выпускник Ленинградского училища. Железнодорожного.
В начале лета он мне проспорил бутылку коньяка. Приезжал я в Батайск за молодым пополнением.
« Здорово, брат». «Здорово. Вот за коньяком пришел» - и киваю в сторону образцового майора.
Серега рулит на лету. Ему легче меня отпустить, чем коньяк отдать. Парень он честный. Но жадный. А так квиты.
« Товарищ майор! На запасном тупике стоит воинский эшелон. Посчитайте количество вагонов, проверьте воинскую дисциплину. Вагоны считайте с головы электровоза и наоборот. Выдвигайтесь».
Облегченно вздыхаю.
У меня в кармане куртки дополнительно два магазина с патронами и граната в сидоре. Так - на всякий случай.

Перед командировкой вызвал командир. На инструктаж.
Не доверил начальнику штаба.
«Быхшин вот тебе ГАБТУшные наряды и дуй в свой любимый Ростов. Пригонишь новый КАМАЗ – 5320 и двигателей – три штуки. И мелочевки тонны три. Дома побудешь сутки. Выезд завтра. Автомобилист довезет до вокзала. Водителя бери любого – лучшего. Ты парень шустрый - вылезешь опять. Не впервой. Вперед».

Я стоял в струнку и слушал. Потом сел за стол.
Напротив командира:«Пистолет штатный получу - тогда поеду. Дороги сейчас – бандит на бандите. Вон в соседней части капитана убили».
Реально. Погиб - капитан. Выбросили на ходу с поезда.
Демократия - мать бандитизма. В демократической России.
Рев был, как будто ему тазик кипятка вылили в бане на голову. И еще, куда - то наступили, как мужчине - наверно слоном.
Я хорошо знал командира.
Один на один даже называл по Имени и Отчеству. Или батя. Земляк.
Сожрали потом замполиты.
Хороший человек был, баб только любил без меры. Вот и погорел. Но это было потом.
Сейчас он орал так, что дребезжали стекла.
И что он относится ко мне как к земляку и почти как к сыну и я получил квартиру в новом фонде. И что я вообще охамел и он меня уволит. Скоро. Может быть.
Если не смою свои грехи и позор кровью и не пригоню КАМАЗ.
Стандартный его набор фраз. Слышал не раз.

Нажал на кнопку вызова дежурного по части – « Начальника штаба ко мне, пистолет Быхшина и книгу выдачи оружия». И с дури кулаком об стол. Тресь!
Даже мне страшно стало. В крайнем случае – сделал вид. Успокоил старика.

Вышли с Пашей на привокзальную площадь. " Рыба, рыба - цимлянский чебак. Семачки, кому семачки".
Таксисты облепили сразу как мухи кое - что.
А цены такие, что до Военведа доехать – половина моего оклада. Денежного содержания.
Сошлись на бутылке спирта. Бартер стремительно набирал обороты.

Возле ворот базы ждали.
Светло- бежевая шестерка с заляпанными грязью номерами. Сидевший справа от водителя,пассажир встретил меня как будто бы я его родной племянник Алик. А вся машина – экипаж отморозков. Пролетарский бандитский интернационал народа Кавказа и Закавказья. Клейма некуда ставить.
« Капитан дарагой. Здравствуй дарагой!
Не кушаль давно. Поехали с нами в ресторан.
Шашлык, машлык. Лебердон. Там есть красавица – Белла. Персик. Вай - вай. Мамой клянусь и хлэбом».
Знаем мы эти рестораны. Да и психологию Закавказских братьев тоже знаю прекрасно. Если назвал капитаном, старшего лейтенанта – значит льстит. Значит, что то надо.
« А двигатель КАМАЗА продашь и шепотом – продай патроны. К пистолет ПМ и автомат - 7,62. Слушай дефицит, ни гдэ нэт. Все продают 5,45 калыбр».
« Убивать, кого то собрался, а патронов нет»?
« Вай. Что ты - я честный чабан. Барашка пасу в горах. Волков стрелять надо».

База образцово-показательная.
Сразу к командиру. Осмотрел наряд и сразу – «Завтра в 13 часов быть здесь. Получите машину. Узлы и агрегаты будут погружены. Не бойтесь, не обманем. Машина будет заправлена зимним дизельным топливом. Полный бак и две бочки. Оставьте чистое чековое требование на горючее. Свободны».
На выходе окликнул – « А переночевать есть где»?
« Так точно, отец за городом живет. Спасибо, товарищ полковник».
Все вещи оставили начальнику отдела хранения.
Начальник операционного отделения – проверил командировочное удостоверение и наряды. Добавил утвердительно: « Бойца в казарму на ночь и пистолет сдать».
«Нет, рядовой со мной – пусть хоть дома поспит. Назад суток полтора пилить. А пистолет согласен, сдам дежурному. Ростов есть Ростов. Грохнут из за пистолета легко».
Глазки этого капитана мне не понравились сразу. Мутноватые, глубоко посаженные внутрь черепа и бегающие. Затравленные, какие-то. Как у забитой собаки, загнанной в угол. Он наверно меня и сдал. Сука.

На следующий день ровно в половину первого на базе.
Получение документов, пистолета.
На технической стоянке стоит, урчит двигателем тентованный КАМАЗ. Красавец.
Начальник хранилища – седой старший прапорщик отдает доклад и приступаем к приему машины и груза.
Сколько потом я получал машины – такого порядка больше не было нигде.
Машины всегда были практически разграблены и инструмента половина нет. Это в лучшем случае. В худшем вместе с водителями по несколько суток вообще в машинах завести двигатели не могли.
Вот что значит в части командир был хозяин.
КАМАЗ с длительного хранения.
Кое-что подкапывает, но это мелочи.
Сам сажусь за руль машины. Делаю большой круг. Несколько раз торможу. Правая сторона хватает раньше. Еще раз укладываем и крепим груз в кузове. Нормальная машина.
Незаметно за хлопотами пролетел день.
Выходим за ворота базы. Пропуск на выезд подписан заранее. Штаб закрыт - рабочий день окончен. Свет только у дежурного по части.
Старшему прапорщику подарил литр спирта.
"Счастливой дорожки, товарищ старший лейтенант. Но лучше бы остались до утра. Время не спокойное. Пошли бы ко мне. Если не побрезгуете. Картохи с салом жинка нажарит. У меня чебачек с Цимлы есть".
"Спасибо Иван Александрович, дома родители ждут".

Светло бежевая шестерка идет следом как приклеенная.
А маршрут они - то не знают. Думают, что пойдем на Москву. Подыгрываю им – « Паша налево давай. Указатель на Новошахтинск. Включай левый поворот и резко направо».
Шестерка транзитом ушла вперед.
Здесь одностороннее движение.
Пока развернется – уйдем улицами. И зашкеримся в частном секторе. Темень хоть глаз выколи.
Внезапно струя горячего пара бьет в лобовое стекло.

«Патрубок резиновый лопнул на двигателе. Машина стояла шесть лет».
Мгновенно задираем кабину. Точно.
Ящик с патрубками и РТИ – сверху в кузове. Рядом с двигателями. Работаем слаженно.
Я и срочную службу служил и никогда не считал зазорным водителю помочь.
Что в жару, что в стужу. Пригодилось. Меняем патрубок по горячему. Весь тосол выгнало.
Заливаем канистру тосола. Мало. Бегу с пустой канистрой за водой. Частный сектор. Ростовчане всегда были хорошие люди. Пошли.
Пролетаем Аксай. Кобяковское урочище слева. Бывшая турецкая граница.
Сверху ресторан – Аксай. Блестит огнями. Жизнь кипит.
Мост через Дон – закрыт. Полностью. Ремонт.
Сзади появляется шестерка. Та, светло-бежевая. Слепя нас фарами. Погоня.

Это в криминальном детективе погоня. А здесь - верная смерть. Расстрел.
Тяжелогруженный КАМАЗ на подъеме. Шансов уйти - никаких.
Вышли на ровный участок.
"Паша, резко право и дави его гада на обочине".
Идем на таран. Страха никакого. Только упрямая злость. Машина с рыком набирает обороты.
Расстояние стремительно уменьшается.
Один джигит не выдерживает. Выскакивает из машины и в панике карабкается по склону.
Шестерка с визгом срывается в сторону.
Как грязный шакал от разъяренного быка. Не стреляют. Это пока.
Но напугали их здорово.

" Паша, направо и вверх". Уйдем через Александровку. " Идем на красный - скорость не снижать". Для Ростова проезд на красный свет - это нормально. Мастер едет.

Город знаю отлично.
Проходим поворот на аэропорт.
Испуганно шарахаются одинокие встречные машины. Ревущий КАМАЗ по улицам ночного Ростова.
Встречный трамвай так тормозит, что малиновые искры от колодок летят от рельса на метр в сторону.
Нарушаем все мыслимые и не мыслимые Правила дорожного движения.
Выскакиваем на Ворошиловский мост. Одинокий ГАИшник испуганно пытается остановить машину.
Свистит в свиток. « Паша, вперед».
Сзади никого. Слева по ходу - Коняшки. Так местные называют памятник тачанке – ростовчанке. Буденовской. Правда, тачанка - махновская. Три лошади.
Из задней правой двери обгоняющей легковой машины – летит искристыми пулями трассера длинная очередь…

По логике вещей, здесь должен быть конец рассказа.
Справа обрыв метров восемь и вторая дорога под мостом, на гребной канал.
Наш КАМАЗ спокойно уходит вниз под откос.
И несколько раз переворачивается. Груз весь цел. Проблем нет.
Спокойно грузи и увози. Мертвые срама не имут.
До утра никто мешать не будет.

Паша клещом вцепился в руль.
Машину резко тянет вправо. На обочину и в обрыв. Все. Приплыли.
Вдвоём рвем руль. Мат несусветный. Ору я.
Паша стиснув зубы молчит. Желваки только играют и пот заливает глаза.
Машина, медленно останавливаясь, рывками застывает на краю обочины с обрывом.
Сейчас там, на трассе, установлен отбойник.

Выскакиваем одновременно. Пробит правый передний.
Опять атака.
Шестерка разворачивается и слепя фарами рвется вперед. Из левой задней двери уходят практически сразу - две короткие очереди. Сзади и впереди машины. Пули, рикошетом отскакивая от обочины и плавно уходят в ночное небо. Красными полосками. Наверно красиво, со стороны. Падаем на землю.
Сразу соображаю, что сценарий захвата изменился. Его величество – жадность. Теперь они замахнулись на машину.
Новый КАМАЗ с тентом и полон кузов узлов и агрегатов - это не просто куш.
Пиратская удача. Сундук с пиастрами.
"И хо - хо - хо и бочонок с ромом".
Только экипаж купца не сдастся так просто. Флибустьеры хреновы.

Стреляю по надвигающимся фарам.
Это только в кино с пистолета самолеты сбивают. В жизни не так.
Меняю магазин и опять стреляю. Громкий щелчок. Затворная рама отошла назад. Патронов нет.

И ехидный голос из темноты: " Капитан! Я прощу тэбя. Валы отсюда вместе с солдатом. Ми малшик нэ любым. И ты нам нэ нужен".
И добавляет матом, где я нужен. С веселым смехом.
"Мамой клянусь. Мы тебя нэ боимся. У тэбя патронов нэт".
Начинаю его злить.
Это чисто моя привычка.
Чем мне хуже - тем язвительней я становлюсь.
Кричу ему - " А как же Белла? Как ее персик без меня?
Я буду скучать по ней".
В ответ - грязный мат на каком-то тюрском языке. Но мат переведу с любого.
"Сам туда иди. И сам это делай - восемь раз. И про маму свою не забудь. Мука такой знаешь. Мелкий такой. Я ее восемь мешков". Это мой ответ ему - в литературном переводе.
На русском языке.


Достаю две припрятанных магазина и гранату.
У меня бабушка украинка была. Мы народ запасливый.
И три выстрела с колена между фар.
Посыпалось осколками стекла лобового стекла, погасла правая фара. Не ожидали стрельбы с моей стороны - забегали, как крысы.
Падаю обратно под машину. Еще пять патронов и целый магазин. Но против автомата не попрешь. Размажут как мух.
Ору им что то обидное. От страха наверно.
По машине бить не будут. Полтонны дизельного топлива.
Она им целая нужна и груз. А от трассера вспыхнет как елка новогодняя. Бить из-под колес, если пойдут на штурм - запаска одна.
Паше машу рукой и знаками: "Сползай вниз.Зацепят при стрельбе". Лежит гаденыш. Не бросает, только еще плотнее прижался к земле-матушке, с булыжником в руке.
Знакомое чувство.

Хлопают двери машины. Шестерка с полицейским разворотом срывается с места и уходит в сторону Ростова. Доходит - не зря патроны просил продать.
«Закончился у них золотой запас. Нема грошей».

«Паша, работаем. Они за подмогой пошли. Скоро будут».
Смотрю на новые командирские часы.
Подполковник Наместников подарил на память. По кличке - Нам.
Время 22часа 10 минут.
Сбрасываю полевую куртку, закатываю рукава - поддомкрачиваем переднюю балку, срываем гайки, катим запасное колесо.
Все - молча. Почти в кромешной темноте.
Движения на трассе никакого. Проковылял чахлый ГАЗ-52, с будкой.

Все. Запасное колесо стоит.
Затаскиваю Пашу в кабину.
Он пытается еще домкрат и ключи собрать. Пару волшебных слов. Матом. Заскакиваю в кабину.
Цепляю резко рукой стойку кабины. Стекло часов разбиваю в хлам.
Радостно ору: «Паша, пошел!».
Машина медленно выползает толстой коровой, не спеша, набирая скорость.
Уходим на максимальной скорости. Оставляя седой дым сзади, от не полностью сгоревшего дизельного топлива. " Дизухе" - на сленге. Как корабли ставят - дымовую завесу. ТНВД выдает максимальное количество топлива.
Простреленное колесо, инструмент остается на обочине. Вместе с гильзами и стекляшками лобового стекла шестерки.

На развязке Батайского кольца под фонарем смотрю на часы.
Разбитое стекло навсегда остановило время – 22 часа 17 минут.
Значит, время замены колеса составила всего – 7 минут.

Проезжаем пост Гаи. БТР- 70. Его КПВТ нервно нюхает воздух стволом, смотря в нашу сторону.
Весь в бетонных блоках. Как пост на перевале в Афганистане. На улице ни одного сотрудника. Плавно и тихим ходом минуем стационарный пост и уходим на Сальск.
Расчет пулемета БТР освещает нас фароискателем.
Даю Паше бинт. У обоих сбита и содрана кожа на руках, кровоточит.

Дома у отца, загоняю машину во двор.
Отпускаю с цепи двух волкодавов. Достаю охотничье ружье.
Звоню по телефону, на всякий случай участковому. Небольшого роста татарин. При мне повязал двух лбов голыми руками. Третий от страха убежал. Страшный человечище.
Если что - поможет. Автомат и два магазина у него есть. Сейчас стрельба - это норма.
Паша отмывает грязь и через час сытно поужинав, спит.
У меня начинает трястись правая нога.
Возвращается заикание. Полгода не было. С Кавказа.
Голова и так наполовину седая. Виски белые точно.
Все будет хорошо.

Несколько лет назад в подмосковной Бронницы на полигоне состоялся показ новой техники министру обороны.
Неугомонный Сердюков так и не приехал. Девочки и деньги - это первично.
Мне заранее позвонил мой старинный приятель и пригласил на просмотр.
Люблю посмотреть новинки и порадоваться за новую армейскую технику.
Почти всю сознательную жизнь отдал на это.
Дни полетов Чкаловского аэродрома для меня праздник. Сердце бьется когда на глиссаде медленно плывет над крышами домов ИЛ - 76.
А идущая воинская колонна вызывает легкую грусть.

Там же была представлена и наша лучшая гоночная команда страны на грузовиках.
Наши Чемпионы Мира.
Знаю лично и некоторых пилотов и инженерно- технический состав.
Задал им вопрос: « А за сколько времени поменяете колесо на грузовике»?
Ответили чемпионы сразу.
Не колеблясь: " Пару минут. Это максимум".
"Но с использованием специального оборудования и машины - технички с персоналом".
Рассказал случай из молодости.
Стали искренно жать руку.
«Поздравляю Игорь Валерьевич, Вы - чемпион».
Сразу не понял: « Какой чемпион»?

«Олимпийский чемпион!»

Разбитые часы долго валялись в шкафу на полке. Специально не восстанавливал. Как память. Пока не потерялись. В одном из многочисленных переездов...